Некролог
Вчера на 64-м году жизни в Москве после тяжелой болезни умер Игорь Старыгин. Прославившись ролью Кости Батищева в "Доживем до понедельника" (1968) Станислава Ростоцкого, он сыграл в 45 фильмах и многих спектаклях ТЮЗа, театров имени Моссовета и "У Никитских ворот", МХАТа имени Горького, но обречен остаться в памяти зрителей Арамисом из фильмов Георгия Юнгвальд-Хилькевича.
К статусу Арамиса Игорь Старыгин относился без восторга — не хотел быть заложником образа. Так же относился к своей внешности — "слишком красивенький, слащавый". Иронизировал: представьте, как, поступая в ГИТИС, "с лицом Казановы" декламировал "Теркина". Но слащавым не был, просто такое вот поколение актеров родилось в 1940-х — и красивых, и отстраненных от тускловатой реальности.
Он констатировал, что с трудом вписывался в рамки соцзаказа. Для таких, как он, в СССР существовал широкий спектр персонажей, вроде бы и "своих", но классово не слишком близких. Хлыщеватый, циничный Микки в "Адъютанте его превосходительства" (1968) Евгения Ташкова (забавно, что, по словам Старыгина, витала идея "Адъютанта-2", где Микки перековался и перешел на сторону красных). Запутавшийся в мороке войны и террора интеллигент Старцов в "Городах и годах" (1973) Александра Зархи. Пошедший служить к большевикам обиженный за державу офицер Данович в "Государственной границе" (1980). Чеканный, но слишком уж европейский Теодор Нетте — Янис из "Красных дипкурьеров" (1977) Вилена Новака.
И конечно же, Арамис, иезуит, бретер, кокетка, ценитель женщин. Остаться в истории таким Арамисом ничуть не стыдно, но почему-то не избавиться от мысли: а каким бы Старыгин мог быть Атосом!
Как и многие, он выпал из кино в 1990-х, вернулся, сыграв адвоката в "24 часах" (2000) Александра Атанесяна. Много играл в телефильмах: "Кодекс чести" (2002), "Даша Васильева" (2002-2005), "Козленок в молоке" (2003). Тряхнув стариной, снова влез в камзол Арамиса в "Возвращении мушкетеров" (2008), хотя и сетовал: пропала легкость, пора бы остановиться. Кажется, сетовал для проформы: сыграл бы роль, с которой слился, еще и еще, если бы не смерть, которая одна только и может остановить актера.