"Культура"
21, 22 ноября, 23.10
Событие недели — великая эпопея Бернардо Бертолуччи, сравнимая с "Гибелью богов" Лукино Висконти и также построенная по законам классического романа. История Италии первой половины ХХ века рассказана через судьбы двух героев, родившихся в один и тот же день и час в 1900 году в области Эмилия. Альфредо (Роберт Де Ниро) — внук латифундиста (Берт Ланкастер), Ольмо (Жерар Депардье) — внук батрака (Стерлинг Хейден), но классовые различия не мешают детям дружить. Смерть дедов — символическая смерть XIX века, патриархального, феодального, в котором их внуки еще могли играть вместе. Жестокий ХХ век разведет их. Мягкотелый Альфредо, несмотря на свой либерализм и роман с богемной свободомыслящей Адой (Доминик Санда), первым пожертвует деньги марширующим к власти чернорубашечникам и будет терпеть, что его поместьем управляет исчадие ада Аттила (Дональд Сазерленд), фашист и сексуальный садист-педофил. Ольмо же дорастет к финалу чуть ли не до поста первого секретаря подпольного обкома компартии. Над таким соцреализмом можно, конечно, иронизировать, как и над желанием Бертолуччи скрестить в фильме Маркса с Фрейдом: ничего банальнее этой модной среди "новых левых" идеи, кажется, и не придумать. Но пластическая мощь искупает любые банальности вроде режиссерской уверенности в том, что у фашиста непременно должны быть сексуальные проблемы. Бертолуччи смотрит на историю Италии с высоты птичьего полета, он один из немногих режиссеров, способных снять монументальные, но не мертвые, насыщенные эмоциями массовые сцены, уловить движения человеческих масс, как любимые им классики советского кино. Противостояние траурной крестьянской процессии и карабинеров и финальный визионерский танец крестьян с колоссальным красным флагом вокруг поверженного Ольмо достойны войти в любую антологию лучших массовых сцен в истории кино.
НТВ
17 ноября, 0.55
"Кошмар на улице Вязов-7. Ужас возвращается" (New Nightmare) — 1994
Лучший из фильмов о Фредди Крюгере поставил автор первого "Кошмара" Уэс Крейвен. Мэтр, которого уговорили спасти выдохшуюся серию, здраво рассудил, что потенциал сюжета исчерпан, в предыдущей серии чудовище из детских снов буквально разнесли на молекулы, значит, надо поиграть с самой идеей серии. Получилось кино о кино. Продюсеры уговаривают, как уговорили Крейвена, сняться в сиквеле игравшую в первом "Кошмаре" Хизер Ленгенкамп (Хизер Ленгенкамп). Тем временем Фредди уже полосует когтями стены ее дома и вызывает землетрясения. Но Фредди раздвоился. Иронизируя над культовым статусом фильма, Роберт Инглунд сыграл, как и Ленгенкамп, две роли. Он то ночной кошмар, то сам Инглунд, в обличье Фредди потешающий фанатов. В своем настоящем обличье он оказывается эстетом с хулиганским огоньком в глазах. Он уверяет Хизер, что Фредди ему никогда не снился, а сам живописует на холсте его адскую рожу. Крейвен (Крейвен) же, как и положено режиссеру, заманивающему актрису в свой фильм, морочит ей голову метафизической болтовней о смерти сюжета и жизни персонажа. Жаль только, что эти эпизоды занимают меньшую часть фильма, а большую — приевшиеся и неизбежно однообразные фортели Фредди.
НТВ
22 ноября, 4.20
"Проклятые" (The Damned) — 1963
Еще одно событие — фильм малоизвестного в России, но пожалуй что и великого Джозефа Лоузи, сделавшего европейскую карьеру после бегства из США: в годы маккартизма ему светила тюрьма. Неприметное безумие мира и власть, пусть даже власть всего лишь одного человека над другим,— главные темы Лоузи. Его фильмы прихотливы — не с эстетической, а с психологической точки зрения, впрочем, с формой он играл ненавязчиво и виртуозно. Начинаются "Проклятые" как обычный для "рассерженных молодых людей" фильм социальной тревоги. В портовом городке янки Саймона (Макдональд Кэри) грабят байкеры Короля (Оливер Рид). Его банда предвосхищает банду Алекса из "Заводного апельсина" (1971) Стэнли Кубрика: зонтиками как оружием они орудуют так же ловко. Затем фильм прикидывается мелодрамой: заманившая героя в засаду Джоан (Ширли Энн Филд), сестра Короля, влюбляется в Саймона. Любовники скрываются на яхте, их преследуют хулиганы. И тут-то Лоузи огорошивает зрителей. "Проклятые" оказываются и не социалкой, и не мелодрамой, а жуткой антиутопией о маньяке-полковнике, выращивающем в подземелье радиоактивных детей с ледяной кожей, никогда не видевших солнца и деревьев, но способных выжить после ядерной войны. И ведь появлялся этот упырь на экране еще в первой, традиционной половине фильма и мило беседовал с Саймоном, и ничто в нем не тревожило, хотя задним числом понимаешь, что должно было тревожить. Лоузи так выстраивает многоэтажный мир, что поневоле веришь: так оно и есть, где-то под землей растут дети-мутанты, врага рода человеческого, мечтающего подтолкнуть апокалипсис, распознать нельзя, а узнать, что творится на других этажах, можно, но только ценой жизни.