Лучше поздно, чем никогда, — решили в Тбилиси и за три недели до завершения процесса раздела Черноморского флота (к 10 марта ВМС Украины получат последние 28 объектов ЧФ из 169 подлежащих передаче по соглашению Киева и Москвы) заявили о своих претензиях на часть флота. Глава МИД Грузии Ираклий Менагаришвили так прямо и заявил — республика может и будет претендовать "на свою долю" при разделе ЧФ. Министр выразил уверенность, что и Россия, и Украина "с пониманием" отнесутся к этому заявлению. Иными словами, Тбилиси настроен не столько на корректировку, сколько на полный пересмотр всех прежних межправительственных и межгосударственных соглашений по ЧФ.
Ираклий Менагаришвили привел как минимум четыре явные, с его точки зрения, причины, согласно которым Черноморский флот должен быть поделен не на двоих, а на троих. Первая из них — то, что бывший командующий ЧФ адмирал Эдуард Балтин "в свое время" выразил удивление пассивностью грузинского государства в вопросе раздела флота. Вторая — вклад Грузии в становление ЧФ. Глава МИД, в частности, напомнил, что в годы второй мировой войны корабли флота базировались главным образом в грузинских портах (впрочем, базироваться где-либо еще им тогда было крайне затруднительно по причине захвата вермахтом Крыма и Северного Кавказа). Третья причина: Грузия, являясь традиционно морским государством, рассматривает свое побережье не только как курортную зону, но и как важный экономический и стратегический фактор в регионе.
Но, видимо, истинную причину неожиданного заявления грузинского МИД раскрывает следующее обоснование притязаний Грузии на часть ЧФ: намерение установить усиленный контроль акватории Черного моря. Формально — строго в рамках решений, принятых 19 января на саммите глав СНГ в Москве. Установить контроль самостоятельно Тбилиси сегодня не может ввиду отсутствия и сил, и средств для создания собственных боеспособных ВМС. Оказываемая же в настоящее время российскими погранвойсками помощь Грузию по ряду причин не устраивает. Например, потому, что российские пограничники достаточно либерально относятся к внешним морским связям абхазских сепаратистов, установивших относительно регулярное сообщение с Турцией.
Официальной реакции Москвы и Киева на столь неожиданный и недвусмысленный интерес Тбилиси к ЧФ пока не последовало. Однако вряд ли она окажется выходящей за рамки достигнутого еще четыре года назад между странами Содружества соглашения, по которому все они, за исключением России и Украины, отказывались от "своих" долей флота. У Грузии, правда, уже тогда была особая позиция по этому вопросу, но она до последнего времени на ней не настаивала.
В целом ситуация с "грузинской долей" ЧФ могла бы быть проще, если бы Тбилиси обратился с просьбой поделиться флотом к одной России, получившей 81,7% плавсредств. В нынешней ситуации на Северном Кавказе и с учетом того, что Грузия претендует на роль серьезной опоры России в регионе, Москва, вероятно, могла бы согласиться хотя бы обсудить ее притязания. Но глава МИД Грузии недвусмысленно дал понять, что рассчитывает на определенные уступки и со стороны Украины. Что гораздо более проблематично: у Киева и Москвы и без того хватает сложностей с разделом ЧФ.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ