"Мы вынуждены были предоставить в суд генеалогическое древо Михаила Фридмана"

Объявив об объединении активов в VimpelCom Ltd., основные акционеры российского "Вымпелкома" и украинского "Киевстара" Altimo (управляет телекомактивами "Альфа-групп") и Telenor поставили точку в пятилетнем конфликте. О том, чего не хватало все эти годы для разрешения противоречий, и о новых стратегических задачах Altimo в интервью "Ъ" рассказал ее главный управляющий директор АЛЕКСЕЙ РЕЗНИКОВИЧ.

— Конфликт между Altimo и Telenor продолжался пять лет. Все это время обсуждались самые разные варианты объединения или размена активов. Сейчас можете рассказать, сколько их было на самом деле?

— Много. Но основным всегда был один: объединение "Вымпелкома" и "Киевстара". С самого начала было понятно, что "Вымпелком" является очень успешной компанией, но не представленной или, скажем, не очень хорошо представленной на украинском рынке. Контролирующие акционеры в "Вымпелкоме" и "Киевстаре" одни и те же, с точки зрения логики имело смысл эти компании объединить. Это всегда был магистральный вариант, вокруг которого выстраивались переговоры. Параллельно обсуждались и другие варианты, например размен активов.

— Чего не хватало все эти годы, чтобы конфликт разрешить?

— В "Вымпелкоме" и "Киевстаре" существовали соглашения акционеров, согласно которым каждая из сторон могла блокировать основные решения. Но при этом не было обратного механизма: как это решение разблокировать. Telenor выступал с инициативой, мы ее блокировали, и наоборот. В соглашении, которое мы подписали с Telenor, определены механизмы на уровне совета директоров, собрания акционеров, которые могут разрешать те или иные противоречия. При этом нет положения о квалифицированном большинстве, которое было в "Вымпелкоме". Практически все вопросы принимаются простым большинством.

Мы попытались создать конструкцию, при которой интересы Altimo и Telenor практически совпадают. В "Киевстаре" Telenor был контролирующим акционером, он рассматривал его не как независимую компанию, а фактически как свой филиал. В "Вымпелкоме" у них было порядка 30%, и они всегда считали, что в какой-то момент докупят акции, и эта компания тоже превратится в их филиал. Это нормальная экспансионистская модель для такой группы, как Telenor. Но наш интерес как финансового инвестора заключался в том, чтобы компания была независимой, чтобы ни Telenor, ни кто-то другой ее не контролировал. Мы считаем, что лучших результатов добиваются те компании, в которых нет доминирующих акционеров, особенно если в качестве такого акционера выступает индустриальный игрок со своими интересами.

В новой компании нет контролирующего акционера. По соглашению с Telenor ни мы, ни они не можем докупать акции в течение достаточно длинного периода (пять лет.— "Ъ").

— В ТНК-ВР, совладельцем которой является "Альфа-групп", тоже не было контролирующего акционера, и именно это обстоятельство во многом привело к акционерному конфликту.

— Мы извлекали уроки и из этой ситуации. Но, насколько я понимаю, там были и другие проблемы. В частности, генеральный директор представлял интересы одной из сторон. В нашей новой компании генеральный директор должен быть абсолютно независимым. Это во-первых. Во-вторых, в совете директоров не может быть абсолютного паритета. Поэтому нужно вводить независимых, что и произошло сейчас в ТНК-BP. Только на таких условиях компания может нормально развиваться. Все эти обстоятельства мы попытались учесть, думаю, у нас получилась неплохая конструкция.

— И все же что стало решающим фактором, благодаря чему сделка спустя пять лет все-таки состоялась?

— Это сложный вопрос. Когда ведро переполняется, вода начинает выливаться. Но это не значит, что решающей была именно последняя капля, ведь до этого были и другие, которые постепенно его наполняли. Стороны перепробовали много вариантов и, наверное, пришли к выводу, что наиболее рациональным является бизнес-решение конфликта.

— Вы не считаете, что к такому решению Telenor мог подвигнуть арест по иску Farimex большей части ее пакета в "Вымпелкоме" (26,6%) и последующая возможная продажа бумаг?

— Насколько я понимаю Telenor — а я думаю, что до какой-то степени я их понимаю,— для них наиболее важным вопросом является соответствие их стратегии и подходов к ведению бизнеса определенным принципам. Это для них более важно, чем какие-либо угрозы потери акций. Telenor — государственная компания, в принципе ее менеджеры являются госслужащими. Есть разница между менталитетом чиновников и бизнесменов. С их стороны потеря какого-то актива или акций была бы неприятной, но это не то же самое, если бы своего имущества лишились мы. И эмоционально, и психологически, и экономически это разные вещи.

— Конфликт между Altimo и Telenor обсуждался правительствами России и Норвегии? Сыграло ли это роль в примирении?

— И российское, и норвежское правительство было в курсе переговоров. Позиции российской и норвежской сторон были приблизительно схожи и заключались в том, что это коммерческий вопрос, который должен быть решен между коммерческими субъектами. Со своей стороны они, безусловно, поддерживали прекращение конфликта. Поэтому мы очень благодарны и российскому правительству, и администрации президента, и ВЭБу за то, что они поддержали эту сделку, поддержали завершение конфликта и инициативу по созданию VimpelCom Ltd.

— То есть никакого давления вы не испытывали? Речь идет только об одобрении и поддержке?

— Я не могу отвечать за Telenor. С российской стороны давления не было.

— Вы сказали, что ВЭБ поддержал сделку. Официальное одобрение уже получено?

— Да. ВЭБ является нашим кредитором, и по условиям кредитного соглашения мы обязаны были спрашивать разрешение на подобного рода сделку. ВЭБ его предоставил.

— Для совершения сделки необходимы также одобрения комиссии по иностранным инвестициям и антимонопольных органов стран, где присутствуют "Вымпелком" и "Киевстар". Они получены?

— Пока нет. Процесс займет три месяца, сейчас готовятся все необходимые документы. Мы рассчитываем, что сделка будет одобрена.

— Одно из условий сделки — вы и Telenor должны прекратить все судебные разбирательства в отношении друг друга. Еще одно условие — должно быть завершено дело по иску Farimex к Telenor (по иску этой компании арестованы 26,6% акций Telenor).

— На данный момент мы заморозили все иски, если сделка закрывается, мы обязаны будет полностью их прекратить. Что касается третьих сторон, речь не только о Farimex, есть и другие малозначительные иски к нашим компаниям. На них ни Telenor, ни Altimo не могут повлиять. Но если иски не будут отозваны, сделка не будет закрыта. Мы ни с кем переговоры пока не ведем. Ведет ли их Telenor, я не знаю.

— Telenor регулярно обвинял вас в аффилированности с Farimex, вы связь с этой компанией регулярно отрицали. Вам известно, кто за ней стоит?

— Насколько мы понимаем, владельцем этой компании является российский бизнесмен Дмитрий Фридман. Мне кажется, история про аффилированность с "Альфа-групп" началась именно из-за фамилии. Telenor в какой-то момент пытался доказать в судах США, что Дмитрий Фридман является родственником, чуть ли не двоюродным братом Михаила Фридмана (главы "Альфа-групп".— "Ъ"). Фамилия Фридман, конечно, более редкая, чем Иванов, но никакой родственной связи между ними нет. Чтобы доказать это, мы даже вынуждены были предоставить в суд генеалогическое древо Михаила Фридмана.

— Штаб-квартира VimpelCom Ltd. будет находиться в Нидерландах. Будет ли там создан полноценный офис компании и какие функции будут у штаб-квартиры?

— Мы рассчитываем, что это будет эффективная структура, при этом количество сотрудников должно быть оптимальным — довольно сложно руководить бизнесом в России и на Украине из Амстердама.

Я бы хотел отметить здесь несколько важных моментов. Первый — операционная автономность руководства "Вымпелкома" и "Киевстара". Генеральные директоры этих компаний кроме прямого подчинения главе новой компании будут иметь прямой контакт с советом директоров. Это важно: основной бизнес, 95%, сосредоточен в России и на Украине.

С другой стороны, штаб-квартира должна выполнять целый ряд функций, которыми тяжело заниматься в Москве или в Киеве. Например, отношения с инвесторами. Для компании с такой капитализацией общение с инвесторами, road-show — одна из важнейших функций, и, конечно, осуществлять ее удобнее и логичнее из Лондона или из Амстердама. Еще одна функция — международная экспансия. Люди, которые будут заниматься слияниями и поглощениями, должны находиться в Амстердаме. Если мы говорим об Африке, об Азии как новых границах в развитии компании, то этим со всех точек зрения удобнее и результативнее заниматься, например, из Амстердама.

— Есть ли уже кандидаты в совет директоров и на должность гендиректора?

— В настоящий момент мы консультируемся с норвежскими партнерами на эту тему. Я думаю, что пока говорить об этом преждевременно. Утвердить генерального директора и избрать совет директоров мы должны до начала добровольного предложения об обмене акций, то есть до конца декабря.

— Топ-менеджмент новой компании будет назначаться из числа существующих менеджеров "Вымпелкома" и "Киевстара"?

— Это будет решать новый гендиректор.

— Существует оценка экономического эффекта от объединения "Вымпелкома" и "Киевстара" в новую компанию?

— Я бы сказал так: есть общее стратегическое понимание, конкретных оценок нет. Сформировать их — одна из первых задач нового менеджмента. Допустим, может быть несколько вариантов развития ситуации на Украине. Ведь речь может идти как об интеграции "Билайна" с "Киевстаром", так и о продаже лицензий или бизнеса "Билайна". Каждый из них имеет свою стоимость.

— Недавно глава "Киевстара" заявил, что считает целесообразным оставить бренд этой компании в мобильном сегменте, а "Билайн" — только в фиксированном. Какого мнения придерживаетесь вы?

— Думаю, это решение должен принимать генеральный директор объединенной компании. Безусловно, каждый из этих брендов имеет свою стоимость. Мы договорились с Telenor, что и "Вымпелком" в России, и "Киевстар" на Украине сохранят свои бренды, по крайней мере на первом этапе.

— Оценивались ли общие затраты на создание новой компании, например делистинг "Вымпелкома" и последующий листинг VimpelCom на NYSE?

— Сейчас формируется бюджет на ближайшие шесть месяцев, то есть до момента закрытия сделки. Предстоит много работы с участием аудиторов, юристов, инвестиционных банкиров, необходимо будет оплачивать регистрационные пошлины. Мы подходим к этому процессу достаточно жестко и надеемся, что суммарно эта цифра не будет превышать $20 млн.

— Изменится ли стратегия Altimo после создания VimpelCom?

— Основной задачей Altimo помимо управления пакетами акций было создание крупной евразийской мобильной компании. Мы всегда считали, что с точки зрения прироста акционерной стоимости лучше владеть долей в большой диверсифицированной быстрорастущей компании, чем пакетами в разрозненных компаниях. То есть основной задачей было как-то объединить наши пакеты в одну структуру. Если сделка по объединению "Вымпелкома" и "Киевстара" состоится, мы выполним лишь половину этой стратегической задачи. Объединенная компания будет одной из крупнейших в мире компаний с доминированием российского капитала. Она будет одним из первых масштабных экспансионистских проектов России в области международного бизнеса. Но помимо этого у нас есть еще два актива: доля в "МегаФоне" (25,1%.— "Ъ") и турецком операторе Turkcell (4,99%.— "Ъ"). Они пока находятся в разрозненной ситуации. Теперь наша цель — консолидировать и эти активы, создать на их основе российскую телекоммуникационную компанию глобального уровня, способную на равных конкурировать с крупнейшими операторами мира. В этом состоит основная стратегическая задача, поставленная перед нами акционерами.

— Означает ли это, что вы готовы выкупать долю у кого-то из существующих акционеров "МегаФона" или, наоборот, выйти из этого актива?

— Нет, мы не намерены выходить ни из каких активов. Мы ими очень довольны. Но мы будем предпринимать попытки того или иного изменения ситуации в Turkcell и "МегаФоне". Конкретнее сейчас сложно сказать.

— Раньше вы заявляли, что готовы обменивать акции с TeliaSonera, которая, как и Altimo, владеет долями в "МегаФоне" и Turkcell. Обсуждались ли какие-то конкретные варианты?

— Мы обычно не обсуждаем конкретные коммерческие переговоры до того, как они завершились. Предпочитаю говорить постфактум. Иначе это превратится в то, что было с Telenor последние пять лет. Много слухов, много спекуляций, а реально ничего не происходит. Нужно понять, что можно сделать с нашими пакетами в Turkcell и в "МегаФоне", так чтобы это давало максимальный прирост стоимости.

— Означает ли сделка по объединению "Вымпелкома" и "Киевстара", что вы перестанете искать новые активы? Перейдет ли эта функция полностью к VimpelCom?

— С точки зрения экспансии у нас ничего не поменялось. Каждая компания должна заниматься тем, что у нее хорошо получается. "Вымпелком" или другие операционные компании могут проводить линейную экспансию, участвовать в тендерах, аукционах. Мы в них не участвуем, потому что считаем, что у нас нет для этого никаких конкурентных преимуществ. Мы не самая богатая компания, акционеры требуют от нас гораздо более высокой доходности на капитал, чем та, которую требуют от того же "Вымпелкома". Мы, как правило, участвуем в сложных, запутанных ситуациях. Когда путем долгой кропотливой работы из ситуации можно что-то выжать. Такие инвестиции рискованнее, но и результативнее. Мы планируем и дальше участвовать в них.

— Какие рынки вам более интересны? Недавно появилась информация, что вы участвуете в приватизации оператора в Замбии...

— Мы рассматриваем Азию и Африку. Больший фокус на последнюю. В Африке довольно много разных возможностей. Несмотря на политические риски, индекс Altimo показывает, что в ближайшие годы именно Африка даст наиболее привлекательные возможности для инвестиций — там низкий уровень проникновения мобильной связи, большое население, в ряде стран высокие темпы экономического роста.

— И Telenor, и VimpelCom, как и вы, считают приоритетным экспансию на развивающиеся рынки. Не станет ли это причиной для новых конфликтов между вами и Telenor?

— Мы обычно не конкурируем за активы, но в новом соглашении с Telenor мы расписали целый механизм для разрешения подобных ситуаций. Схема приблизительно следующая. Если одна из компаний выходит на рынок, где уже работает другая, вошедшая компания должна либо компенсировать убыток первой, либо уйти с этого рынка, либо отказаться от выхода на него. Но это произойдет только в случае, если антимонопольные органы будут налагать штрафы на одну из компаний в связи с их аффилированностью. Это механизм компенсации. В остальном ограничений нет. Соглашение не запрещает VimpelCom выходить на те рынки, где уже присутствует Telenor или Altimo.

— Какая позиция у Altimo по дивидендной политике "МегаФона"? Когда примут решение, какой размер дивидендов вы отстаиваете как акционер?

— Это вопрос к моим коллегам, которые являются членами совета директоров "МегаФона". Насколько я понимаю, пока это информация является закрытой. Думаю, оптимальным и для компании, и для акционеров в нынешних рыночных условиях будет от 30% до 50% прибыли. В целом наша позиция, вне зависимости от того, речь идет о "МегаФоне" или "Киевстаре", заключается в том, что компании на развитых рынках, таких как Россия или Украина, должны распределять максимальное количество дивидендов. В то же время нельзя полностью забирать у компании все ресурсы. Необходимо сбалансированное решение, в каждом конкретном случае это свои цифры.

— Вы говорите, что стремитесь распределять максимальное количество дивидендов, но при этом в течение нескольких лет не посещали советы директоров "Киевстара", из-за чего распределить дивиденды компании было невозможно.

— С нашей стороны это было абсолютно логичное решение, учитывая имеющиеся на тот момент судебные запреты на участие в заседаниях. Сейчас, когда вопросы акционерных споров урегулированы, мы эффективно взаимодействуем и с Telenor, и с менеджментом "Киевстара".

Интервью взяли Анна Ъ-Балашова и Владимир Ъ-Лавицкий

Полную версию интервью с Алексеем Резниковичем читайте на сайте www.kommersant.ru.