Бывший первый вице-премьер Анатолий Чубайс в своей статье, опубликованной на прошедшей неделе в Англии, сумел довольно точно передать суть проблемы, перед которой оказалась ныне как российская экономика, так и все российское общество. Именно в эти дни решается, насколько серьезным окажется "отступление" в экономической политике, осуществляемое президентом, будет оно тактическим или стратегическим и не превратится ли в конечном итоге в паническое бегство.
Отступление — это именно тот термин, который в наибольшей степени отражает суть происходящего сейчас в российской экономике. Трудно согласиться с тем, что российская реформа сделала слишком большой рывок вперед и теперь объективно необходимо предпринять тактический маневр и, не отказываясь от стратегии — глубокой интеграции в систему мирохозяйственных связей, предпринять тактическое отступление с целью "закрепить то, что ни в коем случае не должно быть потеряно". Беда российской экономики состоит не в том, что некая реформа зашла слишком далеко, а в том, что даже немногое из того, что необходимо для создания эффективной конкурентоспособной экономической системы, показалось слишком тяжелым для большинства населения страны. Беда же российской политики заключается в том, что, как оказалось, относительное большинство избирателей, свергая коммунизм, уподобились распространенному в 70-80-е годы типу советского эмигранта, который, покидая СССР, где вел безответственный и в общем-то беззаботный образ жизни, пребывал в счастливом заблуждении, что там, на Западе, "все будет точно так же, только еще лучше". Сейчас это кажется диким, но часть уехавших просились обратно, считая свою жизнь на welfare слишком обременительной. Итоги парламентских выборов показали, что "обратно" просится почти треть жителей России, имеющих право голоса.
С точки зрения здравого смысла здесь есть основания для проведения правительством определенного маневра (прежде всего в социальной сфере) с целью смягчить раздражение значительной части избирателей, которым в июне предстоит сделать выбор экономической политики до начала нового столетия. В этом отношении любые жертвы, на которые придется пойти российской экономике в оставшиеся до президентских выборов четыре месяца, будут оправданы, а нанесенный ущерб компенсирован уже к концу нынешнего года. Вспомним, что за первые шесть месяцев прошлого года Центральный банк допустил значительное расширение денежной массы, проводя курс на вытеснение доллара из сферы денежного обращения. Однако уже во втором полугодии ему удалось продемонстрировать полный контроль над ситуацией и добиться снижения темпов инфляции с 18 до 3 процентов в месяц. История может повториться, если население страны, придя на избирательные участки, сделает выбор в пользу того кандидата, который гарантирует продолжение стратегического курса, взятого после августа 1991 года. Правда, сейчас есть и еще одно "если" — если этот кандидат действительно захочет продолжать такой экономический курс.
Если нет, то Анатолий Чубайс окажется прав, и мы станем свидетелями излома экономической политики и поворота ее вспять — к масштабной эмиссии, поощрению социального иждивенчества, развалу бюджета и провалу попытки добиться финансовой стабилизации. Пока социальная политика, на которой сосредоточился с начала года Борис Ельцин, дает основания для определенного оптимизма. Пойдя на ряд широко разрекламированных шагов, связанных с погашением задолженности по заработной плате и выплатами пенсионерам и студентам, он тем не менее выступил против повышения минимальной заработной платы и пенсий, инициированного лево-популистским большинством Государственной думы. В общей сложности подготовленные контролируемым ЛДПР комитетом Думы по социальной политике законопроекты в случае принятия Федеральным собранием и одобрения президентом потребовали бы от правительства изыскать сверх бюджетных лимитов до конца года дополнительно как минимум 20 трлн рублей.
Сдержанность в данном случае тем более ценна, поскольку, как показали итоги двух первых заседаний нового состава Совета федерации, формируемого теперь по принципу представительства глав законодательной и исполнительной власти российских регионов, верхняя палата парламента склонна в гораздо большей степени прислушиваться к мнению президента, чем нижняя. Менее подверженное популистской истерии, разворачивающейся на федеральном уровне, руководство регионов может в какой-то степени смягчить те удары по бюджету, которые планируют лидеры крупнейших оппозиционных партий. То, что такие надежды обоснованны, показало рассмотрение Советом федерации проекта закона "О прожиточном минимуме в Российской Федерации", против принятия которого выступали президент и правительство. Требующий дополнительных затрат как из федерального бюджета, так и из местных бюджетов, закон был возвращен в принявшую его Государственную думу. Сам по себе этот пример отраден еще и тем, что утвержденный в первом чтении в минувшую среду план законопроектных работ Думы в своей экономической части являет пример типично проинфляционной политики, цену которой либерально настроенный депутат Александр Починок определил в сумму, почти шестикратно превышающую доходную часть федерального бюджета (900 трлн рублей).
Тем не менее существуют и свидетельства таких изменений в экономической политике, которые уже нельзя списать только на предвыборную конкуренцию за голоса избирателей. В последние дни получили подтверждение уже давно ходившие по кабинетам власти слухи о наличии серьезных расхождений между Кремлем и Белым домом в оценке итогов приватизации и видении ее будущего курса. В частности, выясняется, что сам президент считает имеющийся на данный момент опыт проведения приватизации скорее негативным и отмечает в частных беседах наличие "серьезных ошибок" в работе органов приватизации.
В этой связи приобретают новое звучание и отставка Анатолия Чубайса, и показавшийся с самого начала не совсем логичным переход в Государственную думу бывшего председателя Госкомимущества Сергея Беляева, и подавленное состояние руководства Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротству) предприятий, молча проглотившего назначение на пост главы московского агентства ФУДН своего идейного оппонента и давнего противника — председателя совета директоров АО "ЗИЛ" Валерия Сайкина. Последнее назначение весьма символично. По признанию информированного сотрудника кремлевского аппарата, Борис Ельцин считает единственным примером правильного подхода к приватизации Москву. Принцип, которому он, соответственно, полагает необходимым следовать впредь, заимствован у московского мэра Юрия Лужкова: числом менее, ценою подороже. Будущее приватизации при таком ее видении президентом радужным назвать нельзя, тем более что скептически Ельцин оценивает и практику проведения залоговых аукционов. В том случае, если итоги президентских выборов окажутся под стать парламентским, у нового руководства страны будет довольно эффектный довод в пользу пересмотра результатов этих аукционов, ведь сам Борис Ельцин признавал наличие при их проведении ошибок.
Можно ставить под сомнение обоснованность позиции нынешнего президента, но факт остается фактом: подобное отношение к приватизации наиболее распространено среди потенциальных избирателей. Большинство из них совершенно искренне считают ее едва ли не главным источником экономического неблагополучия как в стране, так и в своем собственном семейном бюджете. Трудовые коллективы, получившие собственность, регионы, которым удалось добиться передачи в управление некоторых пакетов акций, находящихся в федеральной собственности, банки, формирующие, в том числе и через залоговые аукционы, свои финансово-промышленные империи — все требуют от государства поддержки и помощи. В этой связи оказался исключительно показательным сюжет, прошедший неделей назад по телевидению. В ходе одного из шахтерских собраний его участник стал высказываться вполне трезво в том смысле, что во всем надо полагаться прежде всего на самих себя — "шахта ведь теперь наша". Он был буквально сметен гневом профсоюзного руководства и большинства собравшихся, требовавших вначале от государства установить "цивилизованный рынок", только в рамках которого они-де способны эффективно работать. Трудно в данном случае понять, что стоит за словами о "цивилизованном рынке". Пересмотр бюджета, который обещало правительство, взяв на себя обязательство предоставить им в этом году дополнительно 3,5 трлн руб.? Гарантированный сбыт по фиксированным ценам неконкурентоспособной продукции? Отсутствие сокращений персонала на предприятиях, производственные издержки на которых в десятки раз выше, чем в среднем по отрасли? Если это и есть "цивилизованный рынок", то тогда остается непонятным, за что и против чего выступали эти же шахтеры несколько лет назад, требуя отставки последнего коммунистического правительства. Конкуренция и самостоятельная деловая активность в их представлении теперь ассоциируются не с чем иным, как с "демократической заразой", от которой надо как можно быстрее избавиться. На фоне этих повсеместно распространенных настроений принятое решение об акционировании госпредприятия "Росуголь" уже кажется чуть ли не верхом государственной смелости (подробнее см. стр. 2). А отказ ушедшего в отставку Чубайса от персональной охраны — верхом смелости личной.
Что может в этих условиях государство? И много, и мало. При демократическом политическом строе оно вынуждено покорно следовать воле большинства даже в том случае, если это большинство оказывается слепцами, ведущими за собой зрячих. Единственно, что оно может гарантировать, так это свободу публичной пропаганды альтернативных экономических взглядов, основанных на принципах либерализма. Увы, но российские либералы не горят желанием пойти в бой с открытым забралом и доказать справедливость своих экономических взглядов. Они либо устраивают истерики, добровольно отказываясь и от той небольшой возможности влиять на принятие властных решений, которая им пока еще гарантируется, либо публикуют статьи в иностранной прессе, доказывая западной аудитории вредоносность российских коммунистов, либо ведут с этими коммунистами полемику на английском языке, ожидая восхищения той же западной аудитории. Как всегда, российский либерал уютнее себя чувствует за границей. В отличие от них косноязычные левые методично отвоевывают одну позицию за другой. В очередной раз только государство оказывается способным воспрепятствовать этому фронтальному наступлению. Проблема в том, чтобы оно захотело это сделать.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ