Целый месяц телевидение то сажало нас на диету, то закармливало переперченным жанром. Время крайностей, кажется, миновало. Наступающая неделя обещает дежурные киноблюда. Рецепт стар, прост и эффектен. В одинаковых пропорциях берутся люди и страсти, перемешиваются и подаются на экран в каком угодно виде. Пища получается здоровая, а главное — практически не портящаяся и всегда готовая к употреблению.
Зная о недавней смерти Александра Кайдановского, смотреть в начале недели его и без того тяжелую "Простую смерть" (1985, ОРТ) еще тяжелее, зато "Россия" оптимистично переводит проблему в иной жанровый ключ и крутит очередную серию "Инспектора Морса" под названием "Своевременная смерть". В понедельник же НТВ покажет "Круг обреченных" (1992) — жуткую историю с изменой, семейным заговором и убийством, сделанную по известному детективу Буало-Нарсежака "Та, которой не стало". Режиссера Юрия Беленького не остановило ни то, что в 1954 году роман уже был экранизирован Анри-Жоржем Клузо, ни то, что отечественные фильмы по "заграничным" сюжетам получаются обыкновенно на редкость убогими. У Клузо преступление по страсти разыгрывали Симона Синьоре и Поль Мерисс. У Юрия Беленького — Анна Каменкова и Игорь Бочкин.
На этой неделе предстоит встреча еще с двумя фильмами про "ихнюю" жизнь. Российско-голландская "Исповедь содержанки" (1992, реж. Борис Григорьев, суббота, "Петербург") недвусмысленно указывает — как бы далеко от родины не затевалась индивидуальная коммерческая деятельность, все дороги ведут на Петровку, 38. Где-то поблизости плетутся и нити интернациональной антифашистской коалиции в "Тегеране-43" (1981, реж. А. Алов и В. Наумов, суббота, ОРТ). По воле режиссеров люди и страсти путешествуют во времени, а опасность неонацизма столь же реальна, как и чувства, пронесенные героями через сорок лет. Зрителей 80-х фильм, однако, привлекал не столько прогулками по времени, сколько свободой передвижения в пространстве. Не так уж часто на нашем экране появлялся натуральный Париж, в котором сам Ален Делон обнимал Наталью Белохвостикову.
"Тегеран-43" недаром демонстрируется в "Золотой серии". По части съемочной натуры мы переплюнули в нем даже американцев. Всего двумя годами позже они соорудили "Парк Горького" (Gorky Park, 1983, реж, Майкл Аптед, НТВ, суббота) не в Москве, а в Хельсинки. В остальном этот экзотический триллер, поставленный по мотивам романа Мартина Круза Смита и тут же у нас разруганный, опередил время. Фильмы о героических милиционерах (в этой роли выступил Уильям Харт), в одиночку бьющихся с международной мафией, мы сами начали снимать гораздо позже.
К середине недели накал страстей возрастает. Дальше всех зашел "Петербург", где-то откопавший индийскую "Клятву" (1970, реж. Радж Скиппи, вторник). Богатый самодур разлучает влюбленных. Оскорбленная девушка клянется отомстить: ее еще неродившийся сын разобьет сердце дочери разлучника. Следя за вялотекущими "мыльными" отношениями, мы основательно подзабыли крутизну индийских мелодрам, умеющих втиснуть в две серии столько страстей, сколько "Санта-Барбаре" не осилить и за год.
Польский "Великий Шу" (Wielki Szu, 1982, вторник, "Россия") отчасти продолжает тему, начатую "Цветом денег" и иронично живописует одну из самых неистребимых человеческих маний — страсть к азартной игре. "Верующие" Джона Шлезингера (Believers, 1987, среда, "Петербург") показывают губительность религиозного фанатизма. Овдовевший провинциал с маленьким сыном приезжает в Нью-Йорк и попадается на крючок тайной секты, промышляющей детскими жертвоприношениями. Фильм получился довольно странный. Для "ужастика" он слишком повествователен, а для киноповести чересчур жесток. Слабонервным, кстати, не рекомендую смотреть первую сцену, в которой женщина, коснувшись неисправной соковыжималки, умирает в конвульсиях на глазах мужа и ребенка.
Шпаги, плащи, дворцовые интриги и поединки, фехтующий без дублеров Жан Марэ, иронично-помпезная режиссура Андре Юннебеля и целое зарево бутафорских страстей — в киноверсии авантюрного романа А. Дюпон-Мазэля "Чудо волков" (Le Miracle des Loups, 1961, пятница, "Петербург"). Когда-то в нашем прокате ленту переименовали в "Тайны Бургундского двора", тем самым подчеркнув ее прямое родство с бульварной литературой. Низкий жанр, но переписанный высоким авторским стилем, предстанет в фильме Боба Фосса "Ленни" (Lenny, 1974, четверг, НТВ) — биографии эстрадного комика Ленни Брюса, прославившегося своими злыми, часто нецензурными скетчами и умершего в 1966 году от сверхдозы наркотиков. В этой, пожалуй, лучшей своей работе Фосс продолжил сагу о жертвах шоу-бизнеса, однако следуя за реальными обстоятельствами жизни героя, показал и нечто большее. Творческую страсть как сокрушительную силу, рвущую на куски маленького нелепого человека, заставляющую его чуть ли не ежедневно ставить на уши всю Америку и в конце концов убивающую его самого. На роль притчи о творчестве претендовали и другие фильмы Фосса, но так безжалостно и так точно цену вдохновения он больше не называл.
Непридуманные страсти бушуют и в другой кинобиографии недели. "Генри и Джун" (Henry & June, 1990, реж. Фил Кауфман, суббота, ОРТ) сделаны по дневникам американской писательницы Анаис Нин, в 20-е годы в Париже пережившей бурное увлечение автором "Тропика Рака" Генри Миллером. Роман двух писателей, один из которых к тому же специализируется на описаниях собственного сексуального опыта, протекает, конечно, нестандартно. К жесткому любовному тренингу юной Анаис присоединяется и жена Миллера Джун. История катится к классическому буржуазному треугольнику, однако романтическая эротика или эротическая романтика побеждают. Как сделать из авторской прозы массовое кинозрелище, Фил Кауфман показал еще несколькими годами раньше при экранизации "Невыносимой легкости бытия" Милана Кундеры. "Генри и Джун" вписываются в тот же ряд — на костях эксцентричных любовников отплясывает обывательский миф о красоте порока.
Вообще же следует заметить, что, несмотря на обилие благородных героев, чувствительных героинь и счастливых концов, американское кино за редкими исключениями поразительно бесстрастно. Убедитесь в этом сами, посмотрев полицейскую басню "Могучий Куинн" (Mighty Quinn, 1989, реж. Карл Шенкель, среда, НТВ) или криминальный бурлеск "Напролом" (The Hard Way, 1991, реж. Джон Бэдхем, воскресение, ОРТ). Вреда эти фильмы не принесут, пользы тоже. Почти как в "Макдоналдсе" — жевать можно, наесться нельзя. И если проглядев телеафишу недели, вы ощутите некоторое разочарование, помните — happy end исключает из вашего рациона настоящие страсти. И утешайтесь тем, что истинная страсть бесконечна.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ