В парижской галерее Gerald Piltzer открыта экспозиция американского скульптора Дэвида Смита (1906-1965). У публики она вызывает интерес уже потому, что работ этого художника нет в известных своей полнотой французских собраниях. Этой выставкой галерея отмечает 90-летие со дня рождения художника и воздает должное верному ученику европейского модернизма.
История искусства беспощадна. Она строго делит художников на тех, кому посвящаются и будут посвящаться большие монографические книги и выставки, и тех, кто обречен лишь на редкие каталоги и упоминание в общих списках библиографии. Достаточно культурный зритель, впервые увидевший работы Дэвида Смита, будет приятно удивлен своей осведомленностью в искусстве XX века. Это знакомство будет похожим на прогулку по небольшому музею modern art. Может показаться, что за распространенным именем "Смит" кураторы по странной прихоти скрывают разных художников, принадлежащих к разным поколениям. Сравнительное "как" будет постоянно мешать бескорыстному рассматриванию: как у Пикассо, как у Колдера, как у Липшица, как у Корнелла...
Это роковое "как" преследовало Дэвида Смита с первых шагов на артистическом поприще (как и многие, он окончил нью-йоркскую Art Students League) и до самой смерти ("погиб в автомобильной катастрофе, как десять лет назад Джексон Поллок" — обязательная ремарка в поздних каталогах). Творчество Смита — редкий пример беспрерывного ученичества. Его первыми "учебниками" были французские авангардистские журналы Cahiers d`Art и Minotaure, наставниками — публиковавшиеся в них Пикассо и Хулио Гонсалес. С академической прилежностью молодой американец пытался подражать их опытам, разрезая и сваривая металлический хлам. При этом курьез "заочного обучения" заключался в том, что получавшиеся композиции были по-картинному плоскими, как иллюстрации в журнале. От этого репродукционного видения Смит так и не смог (а возможно, и не захотел) избавиться. Даже его тайное посещение парижской мастерской Гонсалеса в 35 году не убедило его в том, что и модернистская пластика также трехмерна. Не менее любопытно то, как художник усвоил открытие своего знаменитого соотечественника, Александра Колдера: опыты с пространственной скульптурой "мобилей" и "стабилей". "Сканирующее" видение и навыки работы с прессом (Смит долгое время работал металлистом на заводах Студебекера и Американской локомотивной компании) превратили парящие колдеровские конструкции в наброски на чертежной доске.
Художник, до абсурда последовательный в подражании знаменитым, Смит, подобно Пикассо и Липшицу, отдал своевременную дань политически ангажированному искусству. Серией "Медалей за бесчестия" он попенял американскому правительству за бездействие в канун второй мировой войны, циклом экспрессивных статуэток a la Lipchitz воззвал к "абстрактному гуманизму". Что, впрочем, не помешало ему пойти работать на оборонный завод. По-видимому, лишь после войны Смит понял, что за учителями не стоит далеко ходить ("Нынешний Джакометти меня уже не устраивает так же, как Пикассо, что-то еще можно найти у Гонсалеса", — записал он в одном из своих дневников). Пример для подражания оказался рядом. На удивление им оказался не кто иной, как Джексон Поллок, живописец абстрактного экспрессионизма. С трудолюбием пуританина (видимо, сказалось семейное воспитание) и рвением неофита Смит отдался безумному эксперименту — перевести action painting в металлическую скульптуру. Опыты с ацетиленовой горелкой обнаружили всю безнадежность попыток достигнуть спонтанности Поллока в металле. Памятником этого заблуждения стала композиция "Берега Гудзона" (Музей Уитни, Нью-Йорк), похожая на фантастическую садовую калитку, от которой отказался заказчик.
Последние годы жизни Дэвид Смит провел в относительном творческом спокойствии и благополучии. Он отказался от собирания "найденных предметов" и стал заказывать необходимые детали по каталогам сталелитейных заводов. Как и прежде, он старался поспевать за развитием современного искусства. Работа спорилась, газовую горелку сменила электродуга, тиражность работ, сваренных из фабричных заготовок, росла. Наступала эпоха поп-арта.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ