Каково быть "этническим политиком" в Америке, "Огоньку" рассказал депутат Ассамблеи штата Нью-Йорк Алек Брук-Красный, "пробивший" закон об избирательном статусе русского языка.
— Алек, в нью-йоркских газетах вас иногда называют "депутатом от Брайтон-Бич"...
— Это, скорее, газетный штамп. Я действительно единственный выходец из СССР, ставший депутатом законодательного собрания в США, но даже в моем округе, где говорят на 30 языках, русскоязычных всего 22 процента. Афроамериканцев гораздо больше.
— А почему вы пошли в американскую политику?
— Я и сам порой задаю себе этот вопрос. Когда приехал в 1989-м, такого и представить не мог. Первые годы были трудными: развелись с женой, в чужой стране один с маленькой дочкой... Вообще жалел, что уехал. Но старался встать на ноги, брался за любую работу. А в политику попал, устраивая день рождения дочки в 1994-м. За три дня попробовал заказать праздничный стол в развлекательном центре и выяснил: такой заказ нужно делать за пару недель минимум. Через пару лет недалеко от Брайтона открыл свой детский развлекательный центр "Фан-О-Рама".
— Но при чем тут политика?
— Понимаете, только русские устраивают для детей большие вечеринки, любят, чтобы и малыши поиграли, и взрослые съели свой шашлык. Когда бизнес начал вставать на рельсы, я стал проводить мероприятия для детей из малоимущих семей. Постепенно "Фан-О-Рама" превращалась в общественный центр, завоевывал популярность, я даже получил премию "Предприниматель года". А в 1997-м мне позвонил один из членов городского совета Нью-Йорка Ховард Лашер и депутат Ассамблеи штата Джулс Полонецки. Их заинтересовал детский центр, похоже, потому, что более выигрышного места для предвыборных фотосессий не было. Вскоре Лашер спросил меня, не хочу ли я попробовать свои силы в политике. Я посмеялся. Но, увидев, как много человек готово голосовать в нашем округе, задумался.
— И бросили успешный бизнес ради политики?
— Наверное, это не лучший выбор: были планы открыть сеть детских центров во Флориде, в Филадельфии. Было даже предложение построить "Фан-О-Раму" на "Рублевке", но... политика меня стала интересовать. Понял я это в 1997-м, когда сумел убедить общественный совет района, что в Бруклине нужно открыть русский театр. Из 50 членов совета 49 были американцы, один — русский. Но удалось, и театр "Миллениум" сегодня — одна из самых популярных концертных площадок.
— Но первые праймериз, в 2000-м, вы проиграли?
— Тогда меня сняли с выборов — я и не представлял, что такое возможно в Америке. Мои противники проигрывали и подали в суд по формальному поводу: из 4500 подписей, собранных в мою поддержку (при том, что нужно-то было всего 300), ровно 12 были собраны парнем, которому не исполнилось 17 лет. Я объяснял, что понятия не имел о возрасте волонтера, но судья меня снял. И добавил, когда рядом не было моего адвоката: "Добро пожаловать в бруклинскую политику".
— Но все же несколько тысяч подписей вы собрали. Этого хватило, чтобы "почувствовать" русского избирателя?
— Думаю, появление "своего" кандидата "разбудило" — раньше в качестве избирателей регистрировалось до 400 человек, а к концу кампании их было 4500. Русскоязычная община показала, что она существует и может организованно голосовать. Правда, уже через год это самое "пробуждение" сыграло злую шутку: в праймериз на выборах в горсовет четыре русскоязычных кандидата голоса разделили так, что никто не набрал необходимый минимум.
— На выборах в 2006-м вам тоже пришлось бороться с русскоязычным кандидатом. Договориться не пробовали?
— Попытки были, но мы оба оказались амбициозными. Ему очень хотелось стать первым иммигрантом из СССР, победившим на выборах в США. Мне тоже. Выиграл я с небольшим отрывом.
— Закон, по которому избирательные бюллетени и в городе, и в штате Нью-Йорк теперь будут печатать и на русском языке,— одно из ваших главных достижений в политике. Трудно было этого добиться?
— В Ассамблее поправки к закону приняли быстро. Более того, депутаты штата проголосовали за проект трижды — в 2007, 2008 и в 2009 годах. Но республиканское большинство в Сенате затягивало утверждение закона — по их мнению, мое предложение могло бы увеличить влияние иммигрантов. Подписывать документ долго не хотел и мэр Майкл Блумберг. Он считал, что введение русского языка — первый шаг, а потом избирательные документы придется переводить на все 170 языков, на которых говорят в Нью-Йорке. Но в конце концов ему удалось доказать: русскоязычная община по численности — третья в городе и хотя бы поэтому имеет право выражать свое мнение на своем языке.
— Сколько выходцев из стран СССР в Нью-Йорке?
— Зарегистрированных избирателей 70 000. Но я считаю, можно говорить о примерно 400 000 человек. Это те, кто имеет или собирается получить гражданство и в ближайшей перспективе сможет голосовать. Еще процентов 7-8 — нелегалы.
— А если говорить о политических пристрастиях?
— В основном люди регистрируются как сторонники демократической партии. В Бруклине я могу назвать только одного политика-республиканца, который имеет реальное влияние.
— Но в том же Брайтоне не редкость услышать, как президента Обаму называют "социалистом" и требуют избавиться от "чужих" иммигрантов...
— По общегосударственным вопросам община стопроцентно за республиканцев. Но на местном уровне поддерживает те социальные программы, которые отстаивают демократы. Это просто: когда доходит до личных проблем, то очень хочется получать пенсии и пособия, а вмешательства в остальное мы не потерпим. К тому же община очень разная, а проблем, которые могли бы ее объединить, немного: русский язык в избирательных бюллетенях и, наверное, получение пенсий из республик бывшего СССР. Еще волнует политика США в отношении Израиля — почти у каждого там друзья.
— А сколько нужно потратить, чтобы занять выборную должность в США?
— В этом районе кампания стоит около 250 000 долларов. Причем выиграть за счет поддержки СМИ невозможно. Нужно быть "лично известным" и знать в лицо и по именам не только избирателей, но и активистов всех общественных организаций, без исключения. Право голоса в моем округе имеют почти 150 000 человек, активистов примерно 800.
— 3 ноября - выборы. Почему русские за Майкла Блумберга?
— Общине нравится, что он управляет твердой рукой, не обращая внимания на протесты в связи с выдвижением на третий срок. В этом в русскоязычной общине видят проявление сильной политической воли, а это нравится пожилым, которых почти 80 процентов среди избирателей.
— Это цинизм? Или жизненный опыт?
— Мы имеем дело с бывшими советскими людьми. Менталитет вообще трудно поменять, особенно тем, кому за 50. А иногда его и менять не нужно, если люди живут в районах компактного проживания русскоязычных и, как говорят здесь, "в Америку не выходят". Хотя, признаюсь, мне иногда сложно понять, как искреннее желание видеть расцвет демократии в мире сочетается с не менее искренней тягой к "сильной руке".
— Но именно под эти настроения вам приходится подстраиваться?
— У меня сложная ситуация: половина моего округа будет голосовать за Блумберга, вторая — за его противника Томсона. Чтобы не потерять голоса на своих выборах, я не могу поддержать ни одного из них. Так что приходится отсиживаться в тени.