Одной из проблем, которую должна была решить делегация РФ в ходе заседания комиссии "Гор--Черномырдин", является увеличение российской квоты коммерческих запусков спутников с американскими компонентами. Свою прежнюю квоту — 8 запусков на период до 2000 года — российские предприятия давно исчерпали. По данным Ъ, только Центру им. Хруничева (ГКНПЦ), производителю РН "Протон", удалось заключить контракты с инофирмами на 20 коммерческих запусков. Не исключено, что новые требования российской стороны (квота на 20 запусков до 2000 года) объяснялись именно запросами ГКНПЦ. Ведь от его удачной коммерции на мировом космическом рынке (а 20 запусков — это более $1 млрд) зависит не только благополучие самого Центра им. Хруничева, но и дела еще почти 70 его российских субподрядчиков.
Космический шлагбаум
Судя по первым сообщениям об итогах работы комиссии "Гор--Черномырдин", проблему удалось решить в усеченном виде. Оптимизм некоторых представителей российской делегации, утверждавших до начала переговоров, что "американская сторона готова согласиться с предложениями об увеличении российской квоты коммерческих запусков спутников с американскими компонентами с 8 до 20", оказался несколько преждевременным. Квота действительно изменена (см. материал на стр. 3), но только до 15 запусков. Еще три спутника России разрешено вывести до конца века на низкую орбиту. Но и это решение комиссии можно считать определенным успехом.
Ограничения на запуски российских ракет вызывали противоречивые отклики американских компаний. Производители космических аппаратов скорее приветствуют появление на рынке более дешевых носителей. Подтверждение тому — контракты на запуски спутников "Протоном", заключенные фирмами Loral, Hughes, Motorola и другими крупнейшими разработчиками космических аппаратов. В то же время реакция американских производителей ракет на увеличение российских квот (кстати, до сих пор они были даже ниже, чем для Китая) противоположная. Нынешнее соглашение носит явно компромиссный характер, учитывающий интересы двух основных лобби американской космической индустрии.
В 1993 году, когда Россия всерьез стала претендовать на свою долю космического пирога, после аналогичного межправительственного решения ей пришлось умерить свой аппетит. Тогда России удалось выговорить себе только восемь коммерческих запусков на период до 2000 года, причем стоимость ее космических услуг по соглашению не могла быть ниже более чем на 7,5% аналогичных услуг западных фирм.
Однако спустя всего два года одному только Центру им. Хруничева удалось перебрать квоты более чем в два раза. В его портфеле сейчас лежат заказы на 20 запусков (в рамках семи крупных космических программ) на общую сумму свыше $1 млрд. Это уже больше, чем позволяет новая квота.
Однако все эти запуски пока существуют лишь на бумаге. Реальный выход ГКНПЦ на мировой рынок намечен на нынешнюю весну — в марте 1996 года "Протон" должен вывести на орбиту первый "платный" спутник Astra-1F компании SES.
Великая космическая держава в роли аутсайдера
По мнению специалистов, рынок коммерческих запусков сейчас развивается весьма бурными темпами. Прежде всего, это связано с мировым телекоммуникационным бумом, и как следствие — ростом потребности в спутниках связи. Поэтому спрос на коммерческие запуски сейчас опережает возможности основных производителей ракет. Интересно, что лидером по коммерческим запускам стали отнюдь не сверхдержавы, поднаторевшие в производстве военных ракет, а Франция: ее носителям "Ариан" удалось захватить около 60% рынка.
Объяснение простое: в свое время американцы чересчур увлеклись многоразовыми "челноками" и фактически свернули разработку новых одноразовых носителей. Однако впоследствии оказалось, что для большинства коммерческих программ "шаттл" слишком дорог.
Кроме того, с 1985 года американцев стали преследовать и технические неудачи: сначала взорвался "Челенджер" (в нынешнем январе минуло ровно 10 лет с его гибели), а затем одна за другой произошло несколько аварий одноразовых носителей. В результате часть клиентов оказалась потерянной.
Россия же просто была изолирована от космического рынка. Сейчас "великой космической державе", запустившей первый спутник и первого космонавта, приходится выступать в роли аутсайдера. На рынке запусков ее успел опередить даже Китай.
Раздел наследства привел к космическому неравенству
Несмотря на изобилие ракет, которыми располагает сейчас Россия (от тяжелого носителя "Протон" до конверсионных военных ракет наземного и морского базирования), реально конкурирует на мировом рынке пока только "Протон". Этот носитель имеет неплохие характеристики, а по такому критерию, как надежность практически не знает себе равных. С 1965 года "Протоны" запускались 237 раз: за такое время можно отладить любой технологический процесс.
В известном смысле Центру им. Хруничева повезло: после развала СССР и единого космического хозяйства каждое предприятие отрасли осталось наедине со своими проблемами и своим наследством. ГКНПЦ остался с "Протонами", а, например, РКК "Энергия" — с пилотируемой космонавтикой, потребность в которой на мировом рынке на сегодня невелика.
Нынешние же скудные заказы от Российского космического агентства не в состоянии поддерживать на плаву таких монстров, как РКК "Энергия". Их расцвет пришелся на славное время, когда в отрасли не знали, что значит считать деньги. А теперь, чтобы выжить, РКК всерьез занято производством кухонных комбайнов и пылесосов... Правда, отблески былого величия все еще можно наблюдать: именно РКК является подрядчиком в самом амбициозном космическом проекте человечества — создании международной космической станции Alfa (правда, основную часть работ по ней выполняет ГКНПЦ).
Справедливости ради надо сказать, что на российских предприятиях ведутся работы по модернизации целого ряда носителей. Разрабатывается более совершенная модификация РН "Союз", ГКНПЦ работает над тяжелым носителем "Ангара" и перспективной ракетой "Рокот". В апреле 1995 года Центр им. Хруничева и Daimler-Benz Aerospace создали СП для разработки и эксплуатации этой ракеты (доли, соответственно, 49% и 51%). "Рокот" — один из немногих удачных продуктов конверсии, ракета создается на базе известного военного носителя SS-19. Но выход этих носителей на мировой рынок — пока дело отдаленной перспективы.
Коммерческий опыт государственного предприятия
Пока коммерческий опыт Центра им. Хруничева по освоению мирового рынка запусков можно признать в целом удачным. И кроме государственной поддержки, ГКНПЦ может быть благодарен самому себе за превращение "Протона" в международного космического извозчика. В свое время директорат этого полностью государственного предприятия сумел провести ряд удачных структурных преобразований, которые позволили в первую очередь наладить внешнеэкономическую деятельность.
В апреле 1993 года Центр им. Хруничева вместе с РКК "Энергия" и американской Lokheed создали космическое СП "Локхид-Хруничев-Энергия" (преобразованное после слияния Lokheed и Martin-Marietta в СП International Launch Service). СП представляет на мировом рынке русские "Протоны" и американские "Атласы" и грозится до 2000 года захватить на нем 50%. Альянс с инофирмами в данном случае неизбежен: российские предприятия отрасли имеют богатый опыт разработки и эксплуатации ракет, но слишком слабы в маркетинге.
Сейчас Центр им. Хруничева получает более 90% денег исключительно от реализации своих коммерческих программ (в прошлом году заказы РКА и Минобороны не превысили 6% всех поступлений). Удачно используемое наследство позволяет ГКНПЦ не только самому пребывать в относительном благополучии (средняя зарплата на заводе — 800 тыс. рублей) и содержать обширную социальную инфраструктуру, но и подкармливать около 70 субподрядчиков (самый крупный — АО "Пермские моторы"), на предприятиях которых работает в общей сложности около 85 тыс. человек.
МИХАИЛ Ъ-УМАРОВ