Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости
Насим Николас Талеб
М.: КоЛибри, 2009
Книга философа-трейдера Насима Талеба наделала в России немало шуму еще до появления русского перевода. Тем более что для того, чтобы понять его теорию, книгу читать вовсе не обязательно. Она проста и вкратце сводится к следующему: есть события предсказуемые и есть непредсказуемые. И на историю в большей степени влияют события, которые мы не можем предсказать. Талеб называет такие события "черными лебедями", по-русски мы назвали бы их "белыми воронами", что гораздо менее поэтично. Такими "лебедями", по утверждению Талеба, были 11 сентября 2001 года, Первая и Вторая мировые войны, да и все последние финансовые кризисы. В общем, все события, "сочетающие малую предсказуемость с большой силой воздействия". Теория "лебедей" вполне применима к реальной жизни, как показал опыт самого Талеба, сразу после выхода книги заработавшего на бирже для своих клиентов несколько миллионов долларов на мировом финансовом кризисе, то есть там, где все потеряли.
Применительно к эссе Талеба уместно будет вспомнить самое знаменитое из изречений Марка Твена, говорившего, что на свете есть три вида лжи — ложь, наглая ложь и статистика. Не преклоняясь ни перед одной из точных наук (себя автор относит к эмпирическим скептикам), Талеб все-таки приводит статистический фокус: один сверхтолстяк, пишет он, не перевесит тысячу умеренно упитанных людей, но один бестселлер Джоан Роулинг способен перевесить тысячу успешно продающихся книг. Мир толстяков и в меру упитанных, в котором работает привычная статистика, Талеб называет Среднестаном, и это мир, где мы жили до этого. Мир хорошо продающихся "Гарри Поттеров" — Крайнестаном, и это мир, где мы живем сейчас. И поскольку в Крайнестане больше исключительного, то и "черных лебедей" в нем становится все больше и больше. Даже то, что читателю повезло жить и читать книгу Талеба, тоже в своем роде исключительное событие. Так что все мы немножко черные лебеди.
Русские понты. Бесхитростные и бессовестные
Дэвид Макфадьен
М.: Альпина нон-фикшн, 2009
Слово "понты" в сочетании с английской фамилией автора может показаться неловким переводом, кокетливой попыткой привлечь читателя модной приманкой "еще один иностранец написал о России". Профессор Калифорнийского университета, шотландец Дэвид Макфадьен и правда не кто иной, как иностранец, написавший еще одну книгу о загадочной русской душе. Но он сам отвечает в ней за каждое слово, потому что книга написана по-русски. Это не первая книга Макфадьена о России, до этого он писал про русскую анимацию, русскую попсу и русскую культуру в Узбекистане, а первые две его книги посвящены Иосифу Бродскому. И неподготовленного читателя прежде всего поразит невероятная осведомленность автора, его знакомство с предметом, включая отсылки к многочисленным телесериалам и песням Тани Булановой. Слово "понты" в заголовке не просто кокетство — это, согласно автору, самый главный русский жест.
Как профессор Макфадьен определяет "понт"? Как блицкриг, молниеносный выпад против реальности и собственных возможностей, который маленький человек совершает, ощущая, что "рано или поздно действительность его догонит". Самого главного понтовщика Макфадьен называет еще одним очень русским словом: "лох". Его "лох" — такой Иванушка-дурачок, ярмарочный Петрушка, который выскакивает, быстро трясет кулаком и прячется. В этом жесте Макфадьен видит отражение и русской истории, и русских просторов и, как сам он ее называет, "русской революционности". Самый лучший пример — неожиданные победы российской сборной по футболу на чемпионате Европы. Никакой закономерности в них автор не видит, один только русский понт Андрея Аршавина.