Как известно, объем финансовых потоков, обращающихся на территории того или иного региона, — важный фактор, характеризующий его экономический потенциал и, в частности, потенциал местной банковской системы. Чем выше этот показатель, тем более привлекателен рассматриваемый регион для развертывания в нем банковской деятельности. Распределение финансовых потоков на территории России анализирует руководитель группы экономических проблем Аналитического управления президента МИХАИЛ ДЕЛЯГИН.
Финансовые потоки в условиях стагфляции
Разнообразные статистические затруднения позволяют судить об объеме финансовых потоков региона только на основе величины денежных доходов населения. Умышленным и неумышленным искажениям он поддается в наименьшей степени, ибо носит результирующий характер: любая хозяйственная деятельность в конечном итоге выливается в денежные доходы граждан. Финансовые потоки ближе всех остальных показателей, используемых при сравнении условий банковской деятельности в различных регионах, стоят к производству, на порядок более инерционному, чем финансовая сфера. Этим объясняется их относительная стабильность (см табл. 1) — положение одного региона относительно других меняется довольно медленно.
Понятно, что изменение величины финансовых потоков по сравнению со среднероссийским уровнем может рассматриваться как индикатор состояния экономики региона в целом. Сокращение доли российских денег, проходящих через конкретный регион, свидетельствует об ухудшении его положения относительно других регионов страны, и наоборот — увеличение индекса финансовых потоков сопровождает относительное улучшение социально-экономической ситуации в регионе.
В начале отслеживаемого периода финансовые потоки Москвы уступали финансовым потокам ряда важнейших промышленных регионов — Урала, Поволжья и Западной Сибири. Однако затем Москва стала оттягивать на себя все большие финансовые потоки и в начале 1994 года — через два года после радикальной экономической реформы — стала бесспорным лидером. Это объяснялось, с одной стороны, тем, что Москва сама имеет большой производственный потенциал, а с другой — развитой банковской инфраструктурой, здесь сосредоточены лучшие кадры, коммуникации и т. д. Вместе с тем между степенью развития банковской системы и объемом финансовых потоков есть и обратная связь — чем большие финансовые потоки проходили через столицу, тем более благоприятные условия для развития банков складывались здесь.
Долю пропускаемых через себя финансовых потоков Москва неуклонно увеличивала с начала 1993 года и вплоть до конца 1994 года. После этого процесс "собирания Москвой денег российских" несколько замедлился, а в III квартале прошлого года и впервые за все время реформ пошел на спад. Причина — ужесточение финансовой политики правительства. Дело в том, что в столице, где сконцентрировались огромные средства, активно развивались чисто финансовые спекулятивные рынки. В условиях стагфляции (сочетания инфляции и спада производства) разбухание финансовых рынков компенсирует уменьшение потоков, связанных с производством, но при ужесточении финансовой политики спекулятивные рынки "схлопываются" первыми. Сокращение доли финансовых потоков, проходящих через Москву, в III квартале 1995 года отражает момент, когда финансовый кризис уже в полной мере сказался на московских банках, но еще не дошел до банков региональных.
До начала 1995 года второе место после Москвы традиционно занимал Урал. В этом "оборонном" районе гораздо слабее, чем в Москве, развиты финансовые рынки, поэтому, прежде чем в столице по банкам ударил финансовый кризис, на положении Урала сказалось падение производства. При этом величина финансовых потоков Урала относительно среднероссийского уровня в целом стабилизировалась, как и у Москвы, еще в середине 1994 года. Разница заключалась лишь в том, что в Москве в целом завершилось увеличение финансовых потоков, а на Урале — их сокращение. В III квартале 1995 года, как и в Москве, на Урале произошло существенное сокращение доли проходящих через него финансовых потоков. Причина та же — разворачивающийся финансовый кризис.
В начале 1995 года второе место, оттеснив Урал, заняла Западная Сибирь. Этот регион в 1993-1994 гг. постепенно терял финансовые потоки, что, в общем, совсем неудивительно: промышленный кризис ударил и по нефтедобывающей промышленности. Однако в 1995 году объем финансовых потоков в районе стремительно возрос, обогнав уровень "благополучного" начала 1993 года и заставив вспомнить описанную выше динамику московского региона. Причина стабилизации финансовых потоков Западной Сибири на новом уровне связана, вероятно, с активизацией деятельности нефтяных компаний и их выходом на мировые финансовые рынки. Последовавшее затем некоторое сокращение доли финансовых потоков вызвано опять-таки чрезмерно жестокой политикой государства, больно ударившей практически по всем промышленным районам.
Поволжье, уступив в I квартале 1993 года третье место Западной Сибири, в течение всего рассматриваемого периода оставалось на четвертом месте. При этом доля финансовых потоков России, проходящая через него, практически неуклонно снижается, что отражает постепенное ухудшение положения оборонных предприятий и бывших "гигантов социндустрии".
Отрыв лидеров от других регионов увеличивается
Рассматривая картину в целом, можно сказать, что период относительно быстрого нарастания региональной дифференциации по объему финансовых потоков в целом завершился еще к концу 1994 года. В 1995 году он продолжался, но значительно медленнее. Увеличивается отрыв от основной части регионов, с одной стороны, лидеров — Московского, Западной Сибири и Урала, с другой — аутсайдеров, причем к Центрально-Черноземному району вплотную приблизился быстро сокращающий долю обслуживаемых финансовых потоков России Волго-Вятский (относительно устойчивое положение Нижнего Новгорода, по-видимому, уже не может компенсировать сокращение финансовых потоков в менее развитых его частях).
Северный и Восточно-Сибирский экономический районы также неуклонно ухудшают свои показатели. Первый — вследствие исключительно высокой доли оборонных и дотационных производств, второй — в значительной степени из-за высоких транспортных тарифов, существенно затрудняющих его предприятиям выход не только на внешние, но даже и на внутренний рынок. Объемы финансовых потоков Восточной Сибири примерно сравнялись с аналогичным показателем Северо-Западного экономического района, с той лишь разницей, что положение последнего постепенно улучшалось весь 1995 год, прежде всего за счет Петербурга.
Наблюдается и увеличение доли финансовых потоков страны, приходящееся на территории Северного Кавказа, однако их динамика, скорее всего, еще долго будет определяться не столько развитием экономики региона, сколько интенсивностью военных операций и восстановительных работ в Чечне.
Важным событием III квартала 1995 года следует признать существенное снижение объема финансовых потоков Дальнего Востока. Пока ожидания усиления финансовой мощи и самостоятельности этого отдаленного от основной части России региона не оправдываются. Можно предположить, что реализация Туманганского проекта, роль России в котором совершенно незначительна, со временем оттянет международные товаропотоки от Владивостока в создаваемую в устье реки Туманная свободную экономическую зону и приведет к еще большему сокращению финансовых потоков России, проходящих через Дальний Восток.