В новом году с новой силой разгорелся спор за право владения товарным знаком "смирновская водка" в России между американской компанией Heublein (входит в корпорацию Grand Metropolitan) и российской фирмой "Торговый дом поставщика двора Его Императорского Величества П. А. Смирнова", которую возглавляет Борис Смирнов, правнук Петра Арсеньевича Смирнова. Вчера 30 с лишним человек — другие потомки знаменитого русского винозаводчика и члены их семей — заявили на пресс-конференции в Москве о своем возмущении "заявлениями Бориса Смирнова и его сподвижников". Впервые в истории спора речь шла не столько о юридической, сколько о нравственной стороне дела. Комментирует СЕРГЕЙ МУРАВЬЕВ.
Пресс-конференция вылилась в вечер семейных воспоминаний, не слишком веселых — в годы советской власти многих потомков П. А. Смирнова преследовали. Сегодня семью сотрясают новые распри, виновником которых большинство потомков считает Бориса Смирнова. Марья Ивановна, вдова Олега Сергеевича Смирнова, сына Сергея Петровича Смирнова, одного из сыновей Петра Арсеньевича, рассказала: "Мой муж в 1968 году первым начал собирать в архивах материалы о своем легендарном деде и его предприятии. Он собрал трехтомную монографию подлинных документов. В 1986 году он скончался. Я с некоторыми родственниками начала искать в Москве других потомков. В 1990 году нам удалось заинтересовать монографией телевидение. Для съемок мы пригласили Алексея Борисовича Смирнова, с которым уже были знакомы, а он предложил привести и своего сына. Так я впервые увидела Бориса Смирнова. Этот человек, увидев впервые в нашем доме монографию и рецепты наливок и настоек, которые удалось отыскать, буквально был поражен. Чуть позже Алексей Борисович, отец Бориса, попросил снять с документов и рецептов копии. Мы не возражали — они же члены нашей семьи. С тех пор начались распри. Рецепты они нам не вернули, а в печати стали заявлять, что именно они собрали монографию, а Олег Сергеевич им только помогал. Это вышло за пределы приличия, поэтому мы здесь и протестуем. Борис обвиняет нас, что мы не потомки, что американцы бегают по Москве и собирают однофамильцев Смирновых. Это абсурд".
Кира Владимировна Смирнова говорит: "Меня в свое время из-за предков не приняли в партию. Борис просто не знал, что он потомок Петра Арсеньевича. Он узнал об этом от нас, из монографии". Вообще о Борисе его родственники знают немного: закончил плехановский, работал в "девятке" КГБ — как сам заявлял, в охране Косыгина и Горбачева.
Более трех десятков потомков и членов их семей протестуют прежде всего против узурпации Борисом Смирновым и его отцом понятия "потомки П. А. Смирнова". Они официально заявили: "Действия Бориса Смирнова угрожают доброму имени семьи. Большинство потомков не хотят иметь ничего общего ни с ним, ни с его компанией". Журналисты теперь вынуждены считать: сколько из более чем полусотни потомков винозаводчика на стороне российской фирмы, сколько — американской (сравнение не в пользу первой: Бориса поддерживают не более 10 потомков, противников как минимум втрое больше). Как ни странно, в суд города Крымска, вынесший решение в пользу Бориса Смирнова в его споре за марку (решение подтвердил вышестоящий Краснодарский краевой суд), для выяснения деталей дела никто из 34 присутствовавших на конференции Смирновых не вызывался.
В тот же день, когда в Москве семейные распри Смирновых стали достоянием гласности, новости о споре за марку "смирновская" пришли из-за океана. Ъ уж сообщал 23 декабря 1995 года, что с подачи Бориса Смирнова возбуждено дело против компании Heublein в США. Теперь встречный иск подала Heublein, обвинив Бориса и его партнеров в клевете.