Советский ритуал "встреча Нового года" во всем великолепии своего убожества сложился в эпоху застоя, но с тех пор дело явно идет на спад. "Все унесла ты с собою...", советская власть: шампанское было вкуснее, елки гуще, желания смелее и даже Кремлевские куранты били звонче. Однако некоторая пустопорожность мифологии Нового года ощущалась, видимо, достаточно остро, и когда поступили первые известия о заведующих нашим бытием Тиграх, Кроликах и Крысах, они были восприняты на "ура", как недостающее звено в цепи начальства, и стилеобразующее указание сверху, — считает критик ТАТЬЯНА Ъ-МОСКВИНА.
В этот Новый год неумение русских жить настоящим средства массовой коммуникации выразили в едином порыве: по всем каналам прошла буря "старых песен старого доброго времени". Правда, в шоу Евгения Гинзбурга (РТР) старые песни использовались с коварной целью извлечения комического эффекта, но в масштабном представлении ОРТ "Старые песни о главном" (сценарий К. Эрнста и Л. Парфенова, режиссер Д. Фикс) их исполняли старательно и с упоением. В музыкальную основу представления были взяты советские хиты разных лет: и героическая лирика 30-х, и ловкие стилизации 50-х, и задушевный интим 60-х и даже одна песня 70-х ("Червона рута", загубленная Богданом Титомиром). Поскольку сценаристы "Старых песен" столь же внимательны к "Кубанским казакам", сколь и "Криминальному чтиву", то позволительно предположить, что они трактовали советские лирические песни как полупочтительный-полуиронический фундамент своего сочинения, посвященного восстановлению разрушенной связи между советской массовой культурой и поп-культурой новых времен.
К тому же, очевидно, предполагалось, что советская массовая культура есть вечная непреходящая ценность, и, причастившись ею, поп-культура нового времени тоже добьется статуса если не вечной, то хоть временной ценности. Подобные манипуляции возможны, конечно, только в стране, искренне не понимающей разницу между, скажем, "Рябиной" и "Ой, цветет калина", то есть между русскими народными песнями и очень умелыми подделками под нее.
Для изображения цветущей-поющей деревни, этакого "капустника в стиле ВДНХ", были привлечены нынешние богатыри эстрады, главные скоморохи эпохи — популярные певцы. С лишком две недели стояли они на героической праздничной вахте, чтобы доказать: они действительные наследники советского масскульта, а не мыльные пузыри "фанерных" времен (это не относится к Ротару и Лещенко, которые давно "певцы в законе").
Казалось бы, идея гармоническая — намазать советским мелодическим мармеладом приторных певцов 90-х, однако даже приторность приторности рознь, а потому можно назвать три причины, по которым телешоу ОРТ у многих вызвало некоторую обиду.
Во-первых, в сценарии имелись наметки на роли, игровые положения, и наши популярные певцы должны были проявить известные актерские дарования. Таковых, за исключением Аллы Пугачевой, в сегодняшней поп-зоне практически не имеется. Выход Игоря Сукачева, рок-певца и по-настоящему талантливого актера, хорошо оттенил застенчивую бездарность остальных. Изображая вернувшегося домой зека, Сукачев сверкнул голубыми очами, с лихим рок-н-рольным надрывом проорал блатную песенку и исчез, как мимолетное виденье.
Во-вторых, для разыгрывания такого рода "веселухи" (термин Михаила Задорнова), требуется непременный артистизм — мера, грация, чуткость, юмор и т. п. Это качество вполне проявили только забавные "нанайцы" с Алибасовым, в самом существовании которых есть шикарная оперетточная легкость. Прочие, за редким исключением, неловко и смущенно топтались по сюжету.
В-третьих, что ни делай, каких гусей ни подпускай, какие овощи и фрукты ни развешивай на стенах, как ни обряжай персонажей, а песни надобно петь. Все старые песни в свое время были спеты широко и полнозвучно, настоящими голосами. Киркоров, Малинин, Отиева и Долина — вот, пожалуй, полный список певцов, вопрос о голосе которых можно хотя бы обсуждать. Что касается многих, стоящих даже на самых верхах поп-Олимпа, то как и зачем они туда попали, представляется мучительной загадкой.
Особенно интересна их манера звукоизвлечения. Звук издается не с помощью легких, связок и бессмертной души, но с усилием извлекается из какого-то малюсенького пространства между зубами и губами, отчего выходит микроскопический, сладенький звучок, свистящий, шипящий, еле различимый. Очевидно, появление безголосых кумиров у нации, обожающей петь, — есть следствие ее сильных сексуальных неврозов; в противном случае придется констатировать, что русские сдали, наконец, на поругание последнее — свои застольные песенки.
Впрочем, то, что старые песни были перепеты скверно, а потому лишены мифического обаяния, в идеологическом плане скорее полезно, чем вредно. Если бы с помощью поп-зоны создателям шоу удалось воскресить ностальгию по мифу "Кубанских казаков" и соединить прошлый и настоящий масскульт в едином соборном хоре — вред был бы большой. А так получилось невинное безобразие за большие деньги, как и всегда.
Хотелось-то не "как всегда". Константин Эрнст и Леонид Парфенов давно одержимы неистовой романтической мечтой — что-то сотворить небывалое с нашими популярными певцами. Помнится, как в прошлый Новый год на НТВ все они пели песни не из своего репертуара. Целая эстетическая сенсация: не Газманов поет "Морячку", а Киркоров. Горделивая человеческая мысль не может смириться с неизбежностью заключения: художник Натан Альтман в эвакуации раскрашивал полчища тараканов в золотой и серебряный цвета. Могучая мысль молодых телетворцов тоже не может смириться с неизбежностью оперировать одними и теми же лицами в течение долгих старых новых лет. Скорее всего нас ждут новые и новые чудеса, Анжелика Варум сыграет дядю Ваню, Кристина Орбакайте споет Кармен, Лада Дэнс станцует умирающего лебедя. Потом они все вместе соберутся в Храме Христа Спасителя и затянут "Санта Лючию".
Однако вот что любопытно: не с помощью ли "старых песен" наше ТВ собралось наводить мосты между своим автономным существованием и электоратом КПРФ?. Как известно, Г. А. Зюганов предпочитает песни Пахмутовой в исполнении Эдиты Пьехи, а их-то и не было в новогоднюю ночь. Будет ли развиваться и далее на ТВ тема "старых песен"?
Всякий воспитанный и культурный человек любит развалины Колизея, пение Елены Образцовой и танец Майи Плисецкой. Если в скором времени к обязательному списку священных руин добавятся и песни Пахмутовой в исполнении Пьехи, многим, наверное, придется задуматься о перемещении непосредственно к развалинам Колизея. В России так много "старых песен о главном", а жизнь так коротка.