Значение ирландской ратификации Лиссабонского договора очевидно. Европейский интеграционный проект, который скептики в последние годы привыкли воспринимать как экономический союз с ограниченными полицейскими функциями, получил новую перспективу институционального и общеполитического развития.
Конечно же, никуда не денутся ни тихая, но постоянно идущая борьба за полномочия между различными органами Евросоюза, ни тем более инстинктивная привычка некоторых государств--членов игнорировать партнеров, если того требуют собственные интересы. И все же механизм согласования позиций получает абсолютно новую основу. Блокирование одной страной, даже самой важной, инициатив, которые приемлемы для большинства, становится невозможным.
Оказалось, что, когда у людей возникают специфические вопросы к объединенной Европе — а не к своему правительству, которое хочется "наказать" за его внутренние провалы, Европа оказывается способной предложить приемлемую для конкретной нации и учитывающую ее традиции и озабоченности формулу участия в общем деле.
В правовом плане включен зеленый свет для дальнейшего расширения Евросоюза. Речь не о технических деталях включения Исландии и Хорватии, которые могут закончить переговоры о присоединении в течение года-двух. Сегодня уже можно представить себе, как вся Европа к западу от Буга и Прута, включая неразрывно интегрированные с ЕС Швейцарию и Норвегию, будет иметь общие правила членства в клубе.
Но, возможно, главный итог ирландского референдума 2009 года заключается в другом. Нельзя утверждать, что интеграционное начало взяло бы верх, если бы за прошедшие со дня первого голосования 16 месяцев Ирландия не оказалась под воздействием экономического кризиса. Пока кризиса не было, можно было не думать о том, до какой степени экономическое развитие "кельтского тигра" было связано со все тем же членством в ЕС, можно было, как это любят делать многие европейские национальные политики, приписывать успехи себе, а провалы списывать на неэффективность брюссельской бюрократии или поведение стран-партнеров.
Глобальный кризис по-новому расставляет акценты в соотношении между общим и национальным в жизни сегодняшней Европы. Он дает понять, что собственное развитие нельзя обеспечить за счет обособления, отгораживания от других, экономического национализма. Он заставляет принять безальтернативность дальнейшего интеграционного развития, пусть медленного и зачастую индивидуально болезненного. Он делает очевидным, что гораздо выгоднее иметь место за столом, где принимаются решения, чем оставаться его внешним партнером или тем более сторонним наблюдателем.