Еще два-три года назад позиции России в ПАСЕ выглядели более прочными. Наша делегация, одна из пяти самых крупных, серьезно влияла на выборы генсека Совета Европы и судей Страсбургского суда. В ответ ПАСЕ, в отличие от ОБСЕ, не слишком придиралась к российским выборам, терпела нежелание Москвы ратифицировать протоколы NN 6 и 14 и спускала на тормозах инициативы наиболее рьяных обличителей "русского империализма".
Ситуация для Москвы начала ухудшаться по мере роста цен на энергоносители и связанного с ним подъема риторики вокруг "вставания с колен". Попытки говорить с Европой на языке газового крана, прижать Украину, Белоруссию, Эстонию, Латвию, а заодно и Великобританию подготовили почву и посеяли семена.
Война в Грузии обозначила "начало жатвы". Собственно, в своей критической резолюции ПАСЕ лишь напомнила России об обещаниях, данных президентом Медведевым президенту Саркози: отвести войска туда, где они стояли до конфликта, и не действовать более в одностороннем порядке. Войска не отведены, две республики односторонне признаны. Престиж Франции и лично президента Саркози понес ущерб. Странно было бы теперь рассчитывать на активную французскую поддержку. Как и на британскую, украинскую и другие.
В итоге ПАСЕ из места небесполезного дипломатического торга по схеме "ты мне — я тебе" рискует превратиться в поле словесной битвы России и Запада. То есть из инструмента внешней политики — в инструмент внутренней пропаганды.
Когда глава российской делегации Константин Косачев говорит: "Мы не можем продемонстрировать выполнение решений, так как изначально с ними не были согласны" — он делает это не для депутатов ПАСЕ. Те, как и он сам, прекрасно знают, что смысл формальной резолюции в том и состоит, что она обязательна к исполнению вне зависимости от вашего согласия. Стало быть, Константин Косачев говорит это не им, а нам — в расчете на внутренний пропагандистский эффект.
Между тем ПАСЕ нужна России хотя бы как единственная серьезная организация Европы с нашим полноценным членством. Как площадка для обсуждения того же Договора о европейской безопасности. Не говоря уже про 27 тыс. российских граждан, которые ищут справедливости в Страсбургском суде.
Более того, президенту Медведеву для полноценной перезагрузки и формирования собственной внешней политики нужны нормальные отношения не только с Америкой, но и с укрепляющейся Европой. Неслучайно в недавнем интервью швейцарским СМИ Дмитрий Медведев уже намекнул на готовность вернуться к торгу по злополучной резолюции.
В ПАСЕ пас приняли: торг — ее стихия. А в Думе, похоже, пропустили. Рациональному подходу пока противостоит стремление свести дело к привычному ТВ-шоу: у кого круче патриотическая мускулатура.