Юбилейный киномарафон вышел на финишную прямую. 28 декабря, в четверг кинематографу исполнится 100 лет, а всего три дня спустя наступит новый 1996 год. Телепрограмма будущей недели сияет ослепительным светом. И совершенно невозможно отличить, где в этой праздничной иллюминации гаснет луч волшебного фонаря и загораются новогодние огни.
По опыту прошлых недель мы помним, что ко дню рождения десятой музы каждая национальная кинематография сформировала свою теледелегацию. Дипломатические условности, впрочем, остались за порогом торжества — на сей раз кинематографисты разных стран дружно забывают о государственных интересах и присягают своему истинному отечеству — кино. Исключение составляет разве что афиша "Петербурга", который, то ли вспоминая о своем имидже северной Венеции, то ли стремясь к концу финансового года поскорее раскидать объемистый пакет фильмов, упорно крутит итальянские ленты. Но в день праздника космополитизм торжествует и здесь. Название фильма Стено "Бонни и Клайд по-итальянски" (Bonnie e Clyde all'italiana, 1982, четверг, Петербург) говорит само за себя. Американский жанр встречается с итальянской комедией на территории красивого ретро-мифа о криминальных Ромео и Джульетте.
"Фотоувеличение" — знаменитое Blow Up (1966, четверг, "Россия") итальянец Микеланджело Антониони снял в Англии по мотивам рассказа аргентинца Хулио Кортасара. После того как накануне выборов вместо обещанного "Окна во двор" мы увидели "Солдата Ивана Бровкина", остается только надеяться, что вторая великая картина, где фотография выступает прямой метафорой кино, в последний момент не вылетит из эфира. Помимо прочего, это построенное на визуальной мистике фоторасследование еще и настоящий авторский путеводитель по Лондону — поп-столице 60-х. Не пропустите появление The Yardbirds. Именно они играют в ночном кабаке, куда заглядывает модный фотограф (культовая роль Дэвида Хеммингса), случайно запечатлевший на пленку загадочное убийство.
Свою самую исповедальную картину француз Франсуа Трюффо озаглавил "Американская ночь" (La nuit americaine, 1973, среда, НТВ), вынеся в название технический термин, означающий съемку ночных сцен при дневном освещении. Один из отцов "новой волны" не скрывал, что всегда предпочитал реальности искусственный мрак кинозала. Может быть, поэтому нехитрый трюк стал для него символом кино и одновременно символом собственной жизни. И хотя в "Американской ночи" действуют любимые исполнители Трюффо и сам он играет роль режиссера, главной героиней этой печальной и изящной ленты остается зыбкая грань между действительностью и светотенью, чувством и его экранной проекцией.
К образу ночи, на сей раз позаимствованному из волшебных восточных сказок, обращается и самое роскошное издание биографии юбиляра. "Сто и одну ночь" (Les cent et une nuits, 1994, четверг, НТВ) Аньес Варда сделала специально к столетию кино. Мсье Синема в ней обрел соответствующий возраст и черты актера Мишеля Пикколи. Ослабев с годами памятью, он доживает свой век в глухом уединении до тех пор, пока не выясняется, что у него есть молодой, энергичный и влюбленный в кино племянник... Излишне говорить, что, создавая юбилейную аллегорию, Варда не поскупилась на приглашение многочисленной именитой родни дядюшки Синема. Поскольку праздничный вечер немыслим без игр и загадок, предлагаю вам простенькую викторину. Заранее напишите на листе бумаги имена всех известных вам европейских и американских кинозвезд первой величины, а потом сравните с титрами "Сто и одной ночи". Уверен, ваш список будет неполон.
Российская сторона высказалась в адрес именинника еще затейливее. В пятницу вечером смотрите на НТВ "Прибытие поезда" — коллективный римейк экранного первенца братьев Люмьер. В отечественном варианте братьев стало четверо — Александр Хван, Алексей Балабанов, Дмитрий Месхиев и Владимир Хотиненко. На ялтинском кинофоруме 1994 года каждый из них удостоился звания "режиссера ХХI века". Там же, в Ялте, и родилась идея этого кинематографического буримэ, единственным условием которого было попадание в рифму ранних люмьеровских сюжетов. О презентации одного из них — снятого Александром Хваном "Кормления младенца" — Ъ недавно писал. Что получилось в целом — скоро увидим.
На легкомысленном и космполитическом фоне праздничной недели один только Ингмар Бергман умудрился сохранить традиционную северную серьезность. К дню рождения кино он преподнес "Седьмую печать" (Det sjunde inseglet, 1956, четверг, ОРТ) — философскую трагедию о поисках Бога и истины. Действие происходит в некоем условном Средневековье, над миром свирепствует чума, а странствующий рыцарь Антониус разыгрывает партию в шахматы с самой Смертью. Сорок лет назад критики единодушно сравнивали образ чумы с угрозой атомной бомбы. С тех пор человечество открыло и множество других путей к концу света, но устарела или нет символика бергмановского шедевра — судите сами.
Юбилейное изобилие непринужденно перетекает в новогоднюю киноафишу. Испанский супершлягер советских 60-х "Королева Шантеклера" с поющей и танцующей Сарой Монтьель (суббота, НТВ) и удостоенные "Ники-95" "Увлеченья" Киры Муратовой (среда, "Россия"), очаровательная синефильская фантазия Роберта Земекиса "Кто подставил кролика Роджера?" (воскресенье, "Россия") и "Скворец и Лира" (суббота, "Россия") — последняя совместная работа Григория Александрова и Любови Орловой, в свое время практически не вышедшая на экраны. "Разиня" с Луи де Фюнесом и Бурвилем (воскресенье, ОРТ) и, конечно же, "Карнавальная ночь" Эльдара Рязанова (воскресенье, "Россия"), без которой Новый год в наших домах немыслим так же, как и без елки. Впрочем, предпраздничный эфир НТВ убеждает, что у Рязанова, годами слагавшего всенародные рождественские сказки, появился конкурент. Телепремьера фильма Дмитрия Астрахана "Ты у меня одна" (1995, воскресенье, НТВ) всерьез претендует на главное кинособытие новогодней ночи, когда, согласно неписанной традиции, на голубом экране должны происходить чудеса. У Дмитрия Астрахана они случаются с жителями постсоветской эпохи — "старыми" и "новыми" русскими, гражданами ближнего и дальнего зарубежья. Таким образом, телепрограмма новогоднего вечера не лишена известного азарта. Еще до того как часы на Спасской башне пробьют полночь, нам предстоит решить, что лучше: обливаться слезами над лубочным вымыслом современности или из года в год пересматривать старую-добрую "Иронию судьбы...".
Словом, неделя ожидается и впрямь ослепительная. Против обыкновения я не жалею о том, что много хороших фильмов на сей раз осталось за пределами обзора — в праздничную ночь не обойтись без сюрпризов. Что лишний раз напоминает: наступающий 1996-й год будет еще и 101-м годом от рождества кинематографа.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ