выставка / ретроспектива
Новый выставочный сезон галерея "Дукат" открыла проектом "Арт-иудаика ХХ века", для которого собрали более или менее показательные образцы еврейского искусства обозначенного периода — от работ художников первой трети прошлого века через нонконформистов до современных авторов. Получилось обо всем и ни о чем, считает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
Иудаика — один из самых стабильных и объемных секторов арт-рынка. Потому как интерес к нему стабилен и объемен: стремление знать, искать и собирать "своих" у представителей многочисленного, расселенного по всему миру народа всячески культивируется и привечается. Тем более что среди "своих" в данном случае зачастую значатся хрестоматийные имена.
Есть, например, в Ницце музей Марка Шагала — маленький и довольно бедный (по музейным, так сказать, меркам). Все его богатство составляет десяток крупноформатных полотен из нескольких религиозных циклов, которые Шагал начал создавать в почти промышленных количествах с середины 1960-х, после того, как, получив грант, съездил в Иерусалим и по-новому осознал свое еврейство. В этих довольно тяжеловесных, испещренных символами полотнах нет житейской магии и наивного эскапизма работ витебского и парижского периодов, с которыми неизменно ассоциируется имя художника. Но народная тропа к музею не зарастает, а на мое удивленное "но здесь же нет того Шагала!" местный администратор мудро заметил: "Того нет, но большинству наших посетителей нужен именно этот, а остальные придут на имя". Ответил и пошел встречать автобус с американскими туристами, прикатившими по экскурсионной программе одного из еврейских просветительских центров. Зато вот в расположенном неподалеку музее Анри Матисса с посещаемостью хуже: не особенно активно сюда идут даже на совместную выставку с парижским музеем Огюста Родена.
Что касается Киева, то "еврейский вопрос" в его выставочном пространстве поднимается, в общем-то, регулярно (чаще, наверное, только в Одессе). Достаточно вспомнить хотя бы масштабный проект "Культур-Лига: художественный авангард 1910-1920-х годов", показанный пару лет назад в Национальном художественном музее, или выставку работ еврейских художников из частных коллекций, представленную на одной из недавних арт-ярмарок в Украинском доме. Вообще же для Украины творчество деятелей той самой "Культур-Лиги" имеет определенную прибавочную стоимость: некоторые из них после эмиграции пополнили ряды художников парижской школы, благодаря которой украинское искусство (в том числе и через искусство, приравненное к украинскому) изящно вплетается в славную историю европейского искусства ХХ века.
На нынешней выставке в галерее "Дукат" самое громкое имя — все тот же Марк Шагал, представленный тремя рисунками 1922 года, иллюстрациями к поэтическому сборнику "Печаль" Давида Гофштейна. К слову, представлены они как-то по-партизански — в боксе у входа в галерею, и пропустить их очень легко. Впрочем, даже в этом случае зритель едва ли потеряет что-то, кроме возможности посмотреть на ничем не примечательную, в общем-то, графику, подписанную знаковым именем.
Другие имена из экспозиции "Арт-иудаика ХХ века" куда менее известны и представлены, кажется, без оглядки на значимость самих работ. Так, есть здесь очень хороший натюрморт "Чертополох" Артура Кольника, кубистический "Автопортрет с менорой" Марка Стерлинга и отличный "Портрет жены Мориса Утрилло" Пинхуса Кременя, которому, кажется, удалось передать отчаяние женщины, умудрявшейся как-то сосуществовать с вечно пьяной достопримечательностью Монпарнаса. Ну а рядом — заурядный женский портрет кисти Веры Рохлиной, необязательный (и, надо заметить, очень уж нелестный) скульптурный автопортрет Ханы Орловой и блеклая "Прогулка" Исаака Бродского в очень удручающем состоянии.
Под это собрание разнородных артефактов, которое не оправдывает громкого заголовка и, конечно, не обеспечивает обещанного кураторами панорамного обзора развития еврейского искусства в ХХ веке, подведен предсказуемый, но беспроигрышный концепт — нарушение известного запрета на создание изображений, содержащегося во второй заповеди Торы. Он же запрещает поклонение и служение рукотворным изображениям, но смотреть — например, на удивительные работы "Молитва" и "Лицо раввина" Пинхаса Фишеля, которые хочется называть контррельефами,— никому не возбраняется.