Современное искусство из Грузии — не то же самое, что современное грузинское искусство
В муниципальном выставочном зале "На Каширке" открыта экспозиция современных грузинских художников "Картезианские размышления и опыты сердца". Она впервые демонстрирует в Москве творчество небольшой группы тбилисских художников, считающихся у себя на родине радикалами.
Семь лет тому назад, когда в Тбилиси проходил международный конгресс критиков AICA, его российских и западных гостей знакомили с так называемым современным грузинским искусством. Гости, великодушно дававшие фору местному творчеству, с благосклонностью отмечали, что на родине Пиросмани чтут не только его живопись, но и альбомы Hachette и Fratelli Fabbri из серий "Мастера живописи XX века". Множество Модильяни, Де Сталей, Поляковых и Клее в тбилисских мастерских было тому явным свидетельством. Ветеранов AICA это удовлетворяло, молодых критиков, подозревавших о существовании в Тбилиси чего-то менее традиционного, — настораживало. И, как оказалось, не без оснований. Еще в 1986 году выставкой в "Караван-Сарае" о себе заявила группа молодых художников "10-й этаж", которая показала нечто более современное, чем абстрактные штудии. Эти соседи по "10-му этажу", разбредшиеся с той поры по европейским галереям, ныне собрались в экспозиции "На Каширке".
Современное искусство в Грузии (пожалуй, на сегодняшний день это будет точнее, чем современное грузинское искусство) появилось неожиданно и необъяснимо. И потому московским критикам хотелось взглянуть на его "свидетельство о рождении". Против ожиданий таковое было предъявлено кураторами нынешней выставки Евгенией Кикодзе и Экой Мазмишвили. Более того, это свидетельство заверено двумя "крестными". Первый — Мераб Мамардашвили. Название его цикла лекций --"Картезианские размышления" — вошло в титры экспозиции вроде бы как отсылка к западноевропейской аналитической традиции. Однако мудрец, не считавшийся с терминологическим инструментарием, пытавшийся придать "глубине" форму рациональных построений, проповедник неких ценностей, забывший их обосновать, Мамардашвили — уникум, феномен анахронизма для Запада и почти закономерность для Востока. Второй "крестный" — некий Авто Цецхладзе. Изобретательно сочиненное кураторами досье этого вымышленного художника (чье фото в каталоге — сканированный портрет Михоэлса) — образец биографии экс-советско-грузинского авангардиста: родился в Гори (но позднее, чем Джугашвили), учился в художественном училище и пединституте в Москве (но был если не участником, то зрителем пресловутой "Бульдозерной выставки"), выставляется в Чикаго и Бристоле (но живет в Москве).
Исходя из этого своеобразного мифа о рождении local contemporary art, построена и грузинская экспозиция на Каширке. В отличие от многих аморфных московских выставок она четко структурирована. Возможно, излишне четко, поскольку с формалистической жесткостью разводит местное творчество к разным полюсам. Направо от входа — все, что сделано "с чувством" кистью и краской (в терминах современной критики — "горячее" искусство). Это и мозаика культурных цитат на огромных холстах трансавангардиста Мамуки Цецхладзе, и "Гудроновая комната" Нико Цецхладзе и его же серия расписных фотографий "Люди кавказской национальности" (образец находчивого молодежного юмора). Налево — то, что создано с отстраняющим холодком новых технологий (видео, сканирование, лайт-боксы). Связующее звено между ними — Олег Тимченко, художник, по-видимому, не столь чувствительный к перепадам "эстетической температуры". И это его плюс. С равным успехом он пользуется как холстом, так и апроприированной "чужой" фотографией (например, "Последний сон капитана" — репродукция фото из "Науки и жизни", сделанное в размер морских пейзажей Айвазовского). Впрочем, личные открытия Тимченко в большей степени интуитивны, чем осмысленны и обоснованы. Это же касается и некоторых грузинских художников-аналитиков.
Провокационное исследование "идентичности грузинки" Кетино Капанадзе (до монструозности увеличенные на фото флаконы духов, китчевые "персидские" туфли и фотокадры приватных сцен) было бы более интересным, если бы не суетность, не сбивающее с толку и отнюдь не обязательное дополнение в виде издательских пленок с западной рекламой. Возможно, тому причиной повышенная эмоциональность автора. С надеждой на интригу смыслов и европейский лоск Акакий Цхведиани отмечает старые тбилисские фото логотипами западных mass media. Модный формальный ход очевиден, чего нельзя сказать о результате.
Что касается Акакия Рамишвили, то его уже трудно соотносить именно с грузинским современным искусством. Подобно своему коллеге "грузинскому москвичу" Гие Ригваве он уже давно вышел из местной "школы" и работает на качественном международном уровне.
За исключением этих двух художников выставившиеся "На Каширке" напоминают сметливых учащихся, пытающихся притянуть исходные данные к ответам из конца задачника. А подсказки можно найти на страницах журналов по современному искусству: Flash Art, Art in America, Art Press.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ