Предвыборная гонка близится к финишу: сегодня претенденты на думские мандаты в последний раз выступят в роли агитаторов и смолкнут, оставив избирателям сутки на раздумья. В субботу агитация уже запрещена. Судя по опросам, большая часть электората, несмотря на сложность задачи с 43 неизвестными, в симпатиях уже определилась. Просматривается группа лидеров, имеющих шанс перешагнуть устоявший под огнем критики 5-процентный барьер. Аутсайдеров же свой статус не смущает — они спокойны, исповедуя олимпийский принцип "главное — участие". Впрочем, в России любой прогноз относителен. Сегодня, когда уже можно судить о плюсах и минусах кампании, Ъ подводит ее итоги. Ее ход можно свести к формуле "от неудачи двухпартийной системы — к противостоянию двух сил": власти, с одной стороны, левых и национал-патриотов — с другой.
О том, как из Рыбкина и Черномырдина не вышло Джефферсона и Гамильтона
Предвыборная гонка началась в апреле, когда "большая тройка" — Ельцин, Черномырдин и Рыбкин — задумали построить нечто вроде двухпартийной системы. Президент пояснил цель той задумки: "обрубить экстремистов с флангов", победить на выборах, создать в Думе "здоровый центр". Идея неплоха, но возникли сомнения, что все это осуществимо. Видимо, инициаторы идеи (тут чаще всего называют Сергея Шахрая и Георгия Сатарова) имели в виду опыт США: демократы чуть более социально ориентированы; республиканцы чуть консервативнее. Роль российского Томаса Джефферсона, стоявшего у истоков демпартии США, была выписана для агрария Ивана Петровича Рыбкина, а в роли покровителя торговли и промышленности федералиста Александра Гамильтона, одного из прародителей республиканцев, — Виктор Степанович Черномырдин. Но двухпартийная система США с точки зрения отсечения экстремизма работает, опираясь на прочную социальную базу — развитый средний класс, который в России лишь в зародыше. Нет у нас и идеологических опор для партийной модели либерального типа — традиций индивидуализма, либеральной демократии в тонком сочетании со здоровым консерватизмом. Далеко России и до общенационального консенсуса по отношению к рынку (опереться на эти лишь зарождающиеся в России течения, как показала практика, смог премьер, но не спикер). При этом в США президент опирается на одну из партий, являясь ее лидером. Ельцин же предпочел остаться вне блоков, поставив тем самым свои детища в щекотливое положение: с одной стороны, они самой предвыборной ситуацией обречены были на полемику, в том числе друг с другом, с другой — оставаться лояльными президенту. Последний же покровительствовать должен был обоим. Вопрос был лишь в том, сколь долго сами блоки смогут балансировать на столь хрупкой грани, не пустившись друг на друга в атаку, дабы не утратить "самоидентификации".
Сказались и причины чисто субъективные. У премьера партстроительство заладилось, а спикера временные попутчики покидали один за другим. Верные же соратники Ивана Петровича всякий раз напоминали ему, что без оппозиционных речей своей политической ниши левоцентристам не обрести. Нишу нашли. Рыбкинцы, при философском молчании своего лидера, упирали на два тезиса: что-то вроде "хлеб голодным" на фоне критики правительства. Но в сентябре стало окончательно ясно: идея двух партий власти провалилась. Олицетворявшие центр блоки к согласованной игре оказались неспособны. А что же президент?
На кого ставит и на что рассчитывает Борис Ельцин?
На первых порах создавалось впечатление, что президент озабочен незаладившимся строительством левого центра и ревнует к успехам правого. Памятна, например, не слишком высокая оценка, данная Ельциным "Нашему дому" на сентябрьской пресс-конференции: блоку нашлось место лишь в череде прочих партий, которые получат на выборах "ну процентов семь". Но в октябре отношение президента к НДР и к его лидеру потеплело. "У нас с премьером — согласие во всех вопросах", — отметил Ельцин, добавив, что претендовать на президентство Черномырдин не будет. Согласие, прошедшее проверку на прочность в ЦКБ, судя по всему, сохраняется: премьер твердит, что выдвигаться в президенты не будет, а НДР в этой ситуации (разумеется, в зависимости от успеха на выборах) мог бы стать опорой Ельцина в его предвыборной кампании.
Выбор у президента оказался невелик. При арьергардном положении блока Рыбкина опора на прочих, рассыпанных по карликовым партиям демократов оказалась невозможна даже гипотетически. К тому же палки в колеса двублоковой конструкции первыми стали вставлять демократы. В начале пути Егор Гайдар, назвав саму инициативу полезной, заявил о создании своего блока. Затем демократы стали дробиться все сильнее. Демпартия заявила, что никогда не вступит в блок власти. Ее самомнение обернулось развалом самой ДПР. "Женщины России" рассудили, что лучше идти в одиночку. Явлинский и Борис Федоров были преисполнены скептицизма, смешанного с бравадой ("нам это ничем не угрожает"). Между прочим, сама "яблочная" программа, вполне "правая" в политической ее части, все же тяготеет к "левизне" и даже к популизму в экономической.
Пока же "Нашему дому" в основном приходилось одному отбиваться от главных его оппонентов — коммунистов и национал-патриотов.
Закон о выборах: уязвимость как повод для инсинуаций
Меню из 43 предвыборных блоков стало не единственным сюрпризом для избирателей. В центре внимания вдруг оказался закон о выборах в Думу, точнее, его положение о 5-процентном барьере. Впервые о несовершенстве закона заговорил председатель КС Владимир Туманов в интервью Ъ 21 октября. Главный конституционный судья отметил, что вопрос о представительном характере Думы, будь он поставлен перед КС, в принципе, может быть им рассмотрен. На деле же это означало возможность оценить легитимность уже итогов выборов — постфактум. Намек был понят, хотя и не всеми точно. Спикер Рыбкин "не исключал возможности" внесения в закон поправок — до 17 декабря. А депутаты Хакамада и Никонов решили вовлечь в игру КС уже до выборов, обратившись в суд с запросом. Суд, как говорится, удалился на совещание, а наступившая пауза заполнялась выступлениями политиков всех мастей по поводу все того же закона. Откликнулся и президент, отметив, что "нельзя проводить выборы без закона, потому что парламент окажется потом в сложном положении и придется его расформировывать".
Пауза породила и другое предположение. Прогноз о полевении новой Думы все более овладевал массами. Президент в этой ситуации, представляется, вполне мог бы принять и некое нетрадиционное решение — отменить или перенести выборы, например, сославшись на отсутствие "хорошего закона". Тем более что и вокруг формирования верхней палаты парламента все более сгущался правовой туман. Мог ли президент пойти на это? Теоретически — да: политической воли в кризисных ситуациях ему не занимать. А страна без парламента не осталась бы: старая Дума полномочна до первой пленарки новой. Практически же — едва ли. Левая оппозиция в лице Зюганова вполне откровенно намекала, что готова поднять "дубину народной войны". "Дубину", возможно, и удалось бы остановить, но оппозиция получала бы шанс нарастить свой потенциал до масштабов в преддверии президентских выборов непозволительных. Ну и реакция в мире. Ведь на внешнеполитическом направлении у России в последнее время дела складываются не лучшим образом. Одна только Чечня стоила ей замораживания соглашения с ЕС, длительной паузы в переговорах с кредиторами, осложнения ситуации вокруг расширения НАТО на Восток. В иной ситуации, вероятно, и "друг Билл", и "друг Гельмут" московского коллегу поняли бы, но не теперь. Из западных столиц раздались подчеркнуто одобрительные голоса, оценивающие намерения Ельцина провести выборы в срок. 13 ноября президент "подтвердил твердую решимость" провести выборы в Госдуму 17 декабря 1995 года, добавив затем, что хотел бы, чтобы Совет федерации скорее назначил дату выборов президента — чтобы "снять часть напряжения", связанного со слухами об их отмене. Эти заявления и дали старт настоящей кампании, до тех пор шедшей вяло. Быть может, партии выжидали? Или просто долго раскачивались?
Впрочем, мудрый КС оставил свой бронепоезд на запасном пути: снижать или отменять 5-процентный барьер было признано компетенцией законотворцев, а не КС, а вот вопрос о представительном характере Думы КС оставил для себя на после выборов. Если кого-нибудь эта непредставительность взволнует. Любопытно и вот что. Когда почти утихли "барьерные" страсти, со своим вариантом решения проблемы выступил НДР устами Александра Шохина. Он предлагал в законе "О контроле за выборами..." предусмотреть возможность снижения барьера, если партии, преодолевшие 5-процентный рубеж, в сумме не наберут 80% голосов. Любопытно, что эту точку зрения лидер НДР активно популяризировал не только в Думе, но и среди зарубежной общественности — на встрече с замгенсека ООН и дипломатами из США. Провести идею через Думу не удалось: расклад сил там не в пользу снижения барьера. Но, как говорится, "Минздрав предупреждал" — в случае чего, последнее слово будет за КС.
Но пока во властных структурах, видимо, преобладает мнение, что, "может быть, не все и так плохо". Иными словами — "все у нас получится".
Реклама — двигатель политической торговли
Нынешняя предвыборная кампания — первая полноценная кампания с точки зрения пропаганды: в 1993 году выборы были организованы в спешке, а партии не оценили по достоинству роль телеэфира. Оценили лишь, когда обнаружили, как ловко использовал его Жириновский. Ныне именно на создание благоприятного имиджа партий была сделана большая, если не решающая, ставка. Кампания с участием 43 блоков, оперирующих ограниченным набором лозунгов, стала "борьбой имиджей". Нынешний российский избиратель не слишком утруждает себя сравнением партийных программ. Да и где он их может прочесть? Могут возразить: а как же опросы? Например, фонд "Общественное мнение" утверждает, что решающими при голосовании за те или иные блоки 44% граждане называют как раз их программы, 31% — сведения о лидере, 23% — содержание предвыборных выступлений. Но эти цифры не стоит трактовать буквально: имидж программы правительственного блока не есть результат изучения программы "Нашего дома". А имидж программы КПРФ не есть результат внимательного прочтения программы российских коммунистов в попытках выявить их идейную эволюцию по сравнению с коммунистами советскими. А сведения о лидере — это именно субъективное представление о нем. И уж тем более не стоит придавать большое значение "содержанию предвыборных выступлений". Хотя бы потому, что, как следует из опроса того же фонда, передачи под рубрикой "Выборы-95" (где кандидаты рассказывают о своих платформах) в среднем собрали не более 4% аудитории. Остаются предвыборные ролики. Именно на них и сделали ставку партии.
Важнейшим из искусств на выборах является кино
На размещение роликов в период предвыборной кампании на ОРТ подали заявки 16 партий. Самое большое количество заявок было подано на эфирное время в период с 12 по 15 декабря. На ОРТ для роликов партий отвели специальные 6-минутные рекламные блоки — после программы "Время" (это время пользуется большим спросом — $23,5 тыс.) и после вечернего киноблока (разброс цен от $19,5 тыс. или до $8,5 тыс.). Реклама на ОРТ размещалась по ценам коммерческой, и решение ОРТ отдать предвыборным блокам самое дорогое время заставило их оплачивать свою рекламу по максимальным ставкам.
Российский канал предложил партиям размещать клипы в рекламных блоках после "Вестей" — в 20.20 ($10 тыс. за минуту) и после сериала "Санта-Барбара" в 21.30 ($14 тыс. за минуту). В каждом блоке для политрекламы отводилось 3 минуты. Для партий здесь, как и на ОРТ, действовали те же расценки, что и для других рекламодателей. Но если на ОРТ за всю кампанию можно было купить лишь 3 минуты рекламного времени, то на РТР — целых 6 минут. Логика проста: по инструкции ЦИК партия на прямую политрекламу могла использовать 10% от 30 минут, отводимых на агитацию. Как известно, РТР предоставлял партиям и платное эфирное время — максимум 30 минут. Из инструкции ЦИК следует, что общее платное время не должно превышать объема бесплатного эфира. Исходя из этого на РТР решили, что партии могут выкупить 3+3 минуты, приплюсовав 10% от максимального объема платного эфира.
Коммерческие компании предоставили партиям чуть большую свободу — политреклама не ограничена спецблоками, место выбирается по желанию заказчика. По мнению президента компании Video International (эксклюзивного продавца рекламных возможностей НТВ и телеканала "2x2") Юрия Заполя, практика формирования специальных рекламных блоков некорректна с точки зрения технологии рекламы. Кстати, частный канал имел право ввести ограничения на размещение роликов тех или иных партий. Однако НТВ и "2x2" от селекции отказались. Единственное ограничение, введенное каналом НТВ, — политреклама не размещалась внутри информпрограмм.
Лишь немногие партии отважились на рекламу на ТВ в течение всей кампании. Дорого. Некоторые сняли короткие ролики, растянув удовольствие. В числе "догадливых", в частности, ЛДПР, предложившая клипы по 5 сек. во имя постоянного присутствия на экране. Основной же хронометраж — 20-30 сек. Многие отложили рекламную атаку на последние дни, некоторые — предполагая, что так они запомнятся избирателям напоследок. По оценкам экспертов фирмы Imageland public relations, такой расчет не совсем верен, ибо так действовало большинство. Правильнее было бы 2/3 рекламы разместить в начале кампании, чтобы зритель запомнил ролики, пока они были в диковинку, а оставшуюся часть показать ближе к 15 декабря.
О качестве. Многие ролики несли на себе печать спешки. Президент фонда поддержки рекламопроизводителей Владимир Ананич считает, что политики опять недооценили роль телерекламы, выделив на нее мало средств. Некоторые клипы страдают отсутствием свежих имиджмейкерских идей. Например, "ежики" Бориса Федорова уже примелькались в рекламной кампании фирмы "Альтернатива". Тимур Бекмамбетов, снявший "Рассуждающих о мире коров" для блока Рыбкина, хотел найти оригинальный ход, но непонятно, какой избиратель должен отождествлять себя с голодной и бездомной буренкой и зачем вообще на экране коровы? Приемы же с волком за решеткой, "мерседесом", тормозящим у бычьей морды, и молоковозом, призванным ассоциироваться то ли со справедливостью, то ли с "молочными реками", кажутся несколько натянутыми.
В клипах ЛДПР сторонники этой партии предстают, как бы это помягче, малосимпатичными. Создается впечатление, что эти ролики сняли недруги Жириновского. Чувствуя, что на прежде (в 1993 году) монопольно занимаемое им поле "патриотизма" сегодня претендуют уже многие, лидер ЛДПР пытался найти свою нишу, но вышла откровенная ставка на маргиналов. Пытаясь "поднять Россию с колен", Жириновский почему-то апеллирует к отпетому алкашу. Агитируя на рынке против американского цыпленка и ЕС-овского масла, он срывается на базарный тон. И он же, но уже на фоне Вечного огня у Кремлевской стены, выглядит как-то фальшиво, ибо ранее сам слишком много сделал для такого своего восприятия как "антиистеблишмента".
"Яблоко" подчеркнуло, что хотело бы повести за собой интеллигенцию: клип с Ньютоном, на которого падает плод, символизирующий блок, вроде бы умен и достаточно оригинален. А вот другой клип уже обращен "к народу": "Ты, Вань, яблоки любишь больше, чем меня". Особенно забавно получалось, когда "голосуйте за Ивана" (клип Рыбкина) шел следом за "Ваней-яблочным". Такое впечатление, что у московских имиджмейкеров до сих пор живет в голове представление об истинной России как о "стране Вань и Мань". Впрочем, блоку Явлинского повезло с "вкусным" символом — его никак не назовешь проигрышным. Другое дело, что из клипов "Яблока" напрочь убрана какая-либо идеологическая содержательность.
На последние дни кампании (за неимением средств) отложил саморекламу блок Эллы Памфиловой. Но лозунг (просто на фоне ее фото и без всяких кинематографических изысков) про детские сады, которые "сегодня лучше, чем детские колонии завтра", слишком напоминает западные — всегда проигрывающие — партии "одного лозунга". Ставить лишь на детсады — это слишком мало для общенациональной парламентской кампании.
В агрессивной рекламе КРО сочетается стремление и сохранить имидж "темной лошадки" (образ генерала Лебедя работает на тех, кто истосковался по "твердой руке"), и создать впечатление о силе, которая спасет Россию. При этом КРО бесцеремонно эксплуатировал два взаимоисключающих образа: "Русь православная" и "силовой". Первый вылился в православные храмы и сюжет о трех лидерах, которые, точно три богатыря, вышагивают на фоне среднерусского пейзажа. Вообще-то и за рубежом принято использовать "национальное" в агитации. Одно смущает: Россия — страна многонациональная. А "героика спецназа" ("команда 31", отлавливающая бандитов по подворотням, Лебедь, грозящий пальчиком мздоимцам) выдает склонность КРО к силовым методам в общественной жизни.
"Женщины России" (клип с Польских и Белявским, лозунгом советских времен "Все — на выборы") аккуратен, пристоен и даже неплох. Правда, напоминает стиль "исполкомовских дам" позднесоветского периода. Впрочем, ЖР не чужды элементы коммунистической ностальгии, так что им это к лицу. Не слишком удачно с точки зрения психологии выстроена реклама "Выбора России": в частности, эксперты Imageland считают, что использование в качестве агитаторов Булата Окуджавы и Зиновия Гердта — неудачный ход. А психолог агентства Premier SV Галина Беркаусова отметила, что идущий параллельно рельсам Гайдар шагает, по сути, в обратном направлении — в кадре движение влево воспринимается как движение назад.
На общем фоне неплохо выглядели клипы НДР. Может, чуть официозно, особенно тот, где "молодая российская семья" голосует за НДР, взлетает ракета, а счастливые школьники идут в школу. Это полное дежа вю: что-то такое мы видели во времена СССР. Хотя это привычно для российского избирателя. Более удачен сам премьер, обещающий "только то, что может". Однако частые появления премьера на экране выявили и самую слабую, как представляется, его черту: он не слишком зажигательный оратор, и ему надо над этим много работать, избавляясь от противоречия между представительной внешностью и манерой повторять концы фраз, что ослабляет впечатление от его речей.
Стоит сказать и несколько слов о серии клипов в жанре "социальной рекламы", появившихся на первом канале в декабре, в которых заняты лучшие актерские силы. Денис Евстигнеев снял их просто мастерски. Остается лишь сожалеть, что никто из партий так и не поднялся до столь высокохудожественного уровня. Можно, правда, предположить, что эти клипы все же льют воду на мельницу партии власти, ибо они обыгрывают жизнеутверждающие тезисы: "у нас все нормально", "все у нас получится", "это — мой город", "дай вам Бог здоровья", "надо ставить перед собой только реальные цели". Так и просится сюда: "В нашем доме все не так уж плохо".
Чем Россия успокоится?
Пока в желтой майке лидера Зюганов. Но КПРФ лидировала и на предыдущих этапах: первой сдала в ЦИК партсписки, первой завершила подписную кампанию, первой еще в сентябре была зарегистрирована ЦИК. Тогда можно было начать и предвыборную пропаганду. Но коммунисты агитацией не злоупотребляли, продолжая вести себя сдержанно по сей день. Причина явно не в деньгах: по оценкам экспертов, касса КПРФ почти столь же богата, как и у ЛДПР. Видимо, зюгановцы следовали принципу "не навреди": рейтинг у них и так выше всех, а навязчивой агитацией можно и отвадить избирателя. К тому же политологи своими предсказаниями о грядущем "красном реванше" подогрели антикоммунистические настроения, а потому коммунисты почли за благо агитпропом не увлекаться, ограничившись активными поездками лидеров по регионам и скромным использованием бесплатного телеэфира. Результат: рейтинг КПРФ за время кампании если не вырос, то и не упал. Впрочем, электорат коммунистов давно уже весь отмобилизован.
По поводу рейтинга "Яблока" социологи расходятся: одни ставят его на первое место, другие полагают, что объединение не входит даже в первую четверку. Его агиткампания прошла довольно пассивно, но дело, видимо, не в нехватке средств: есть мнение, что Явлинский пренебрегает агитацией осмысленно, будучи убежден, что его и так знают. По некоторым оценкам, пропагандистские усилия лишь снизили рейтинг объединения.
В числе лидирующих и НДР, в последнее время динамика его рейтинга была положительная. Видимо, команда НДР, которая почти в полном составе работала в 1993 году на гайдаровский "Выбор России", извлекла уроки из тогдашнего провала. Да и сам премьер оказался способным учеником в школе публичной политики: его личный рейтинг чуть не в два раза выше рейтинга его движения. Это — признак харизмы, которой пока может похвастать лишь генерал Лебедь. В пользу НДР может сработать и вот что: в развитых странах в последний момент обычно все же происходит сдвиг в сторону правящей партии. "Как бы не стало хуже", — думают принимающие решение в последний момент. Да и некоторое ощущение стабилизации у людей за последнее время все же появилось. В то же самое время в России считается как-то неприлично признаваться, что ты собираешься голосовать за власть, и люди стесняются признаться в этом как себе, так и социологам.
Главной проблемой КРО было то, что, как показывают опросы, большинство избирателей не идентифицируют КРО с его основной "тягловой силой" — Лебедем. Задача агитаторов КРО состояла именно в том, чтобы снять это недоразумение, основным виновником которого является лидер КРО Скоков, не сумевший сдержать свои амбиции и поставить популярного генерала на первое место в списке. Похоже, они со своей задачей не справились, не убедив Скокова отступить перед генералом хотя бы в рекламных роликах. Хотя в самые последние дни в платных клипах на экране начал появляться один генерал (без Скокова). В целом на протяжении кампании отмечался рост популярности если не КРО, то генерала Лебедя.
Если проходимость перечисленных выше блоков социологами сомнению не подвергается, то ниже мы перечислим еще троих участников предвыборного турнира, чьи шансы не так бесспорны. "Женщины России", как и "Яблоко", оцениваются экспертами слишком по-разному. Но они, скорее всего, в Думу пройдут. Отчасти за счет довольно удачно проведенной агиткампании, отчасти за счет подаренного случаем первого места в бюллетене: большинство просматривают бюллетень с начала списка. Кроме того, избирателям, уставшим от истерик иных политиков, нынче импонируют, по утверждениям психологов, спокойные центристы. Кто же это, если не "Женщины"?
Драматической видится сегодня судьба гайдаровского "Демвыбора России". По оценкам экспертов, его проходимость зависит буквально от десятых процента, что психологически неприятно. По закону, голоса проигравшего отходят к победителям, и человек, голосовавший за непроходных, рискует отдать свой голос, скажем, Зюганову. Чтобы этого избежать, у сторонников Гайдара может возникнуть искушение не рисковать, проголосовав за НДР. Но сам Гайдар убежден, что слухи о его "полупроходимости" распускаются злонамеренно, и призывает им не верить. Ряд экспертов подтверждают информацию о том, что рейтинг ДВР по сравнению с летом значительно вырос.
Аграрии политрекламой почти не пользовалась, кроме бесплатного ТВ, и их шансы тоже внушают сильные сомнения. Похоже, что просто сельский электорат, бесспорная вотчина АПР, от своих начальников устал. ЛДПР, утверждают эксперты, тоже балансирует на грани проходимости. Агиткампанию партия Жириновского ведет по обыкновению агрессивно, но то, что было внове и работало два года назад, сегодня может раздражать. Так или иначе, многие сходятся на том, что в Думу Жириновский пройдет, но апогей его уже позади.
Что же будет представлять собой 6-я Дума в целом? Апокалиптические прогнозы политологов могут и не оправдаться. Изменение в составе действующих лиц не изменит мизансцены в целом: увеличат свое присутствие в нижней палате коммунисты, зато потеряют места их союзники аграрии. Сократится численность фракции ЛДПР, зато на ее месте появится КРО. "Выбор России" перестанет быть самой многочисленной фракцией, зато появится крупная фракция "Нашего дома". И так далее... Электорат уже достаточно структурировался, чтобы не шарахаться, уже закрепился за теми или иными политическими силами, и от перемены мест слагаемых сумма уже не изменится.
НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ, ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА, НАТАЛИЯ Ъ-ОСИПОВА