Получила я письмо от читательницы Марины: на трех вордовских страницах эта почти пятидесятилетняя дама нахваливала своего нового мужа, через каждый абзац восклицая: "За что ж мне так повезло?!" Я тоже заинтересовалась — действительно, за что? На дорогах взрослых женщин такие экземпляры все ж нечасто валяются: "Возраст 50, выглядит на 42 от силы. Пивного живота нет совсем, второго подбородка тоже, спортсмен потому что. Меня приобщил к горным лыжам. Обучая, не орет!" Я усмехнулась. Как так — не орет? И не нервничает нисколько? Не возмущается: "Марина, неужели трудно сделать, как я говорю?" Не отбрасывает в порыве гнева лыжные палки в сторону? Не дуется потом всю дорогу до дома? Странно. Тем более странно, что предыдущий муж у Марины, как она объяснила, был алкоголик и дебошир, любитель фразы "Ты женщина, а значит должна..." И тут вдруг такое счастье.
"Он инженер-механик, работает в аэрокосмической отрасли. Не миллионер, но зарабатывает прилично. Деньгам цену знает, но не скуп. Пошли мы как-то новые часы ему выбирать. А он предложил заодно и мне из украшений что-то подобрать. Я как хорошая девочка выбрала не очень дорогое ожерелье с топазиком. Милый улыбнулся: "Топазик — это, конечно, хорошо, но будет забавнее тебе бриллиантик купить!" На что я ему ответствовала, что забавы такого рода меня очень привлекают. На том и порешили. А часы его, кстати, обошлись раза в три дешевле моего ожерелья".
"Может, он инвалид? — предположила моя подруга, которая все это время подглядывала в монитор.— Ну разве способен обеспеченный красавец, во-первых, влюбиться в такую... кхм... зрелую тетю, если вокруг рыскают стаи двадцатипятилетних хищниц, а во-вторых, будет ли он после трех лет брака дарить ожерелья с бриллиантами? Точно инвалид, я тебе говорю. Откупается за то, что она помогает ему отстегивать деревянный протез на ночь. Или голубой. А эта баба у него как прикрытие. Наверное, еще и посуду моет сам, лишь бы бдительность ее усыпить!"
Подруга угадала — дальше из письма следовало, что этот идеальный муж действительно моет посуду. Если только не его очередь готовить ужин. И в интимной сфере он нежен и заботлив. "Марина, ну хватит уже заливать! — воскликнула я, оттолкнув клавиатуру.— Блин, напридумывают себе романтических историй и потом сами же в них верят. Сидит, наверное, сейчас эта Марина в своем Южном Бутове, замазывает синяк, полученный от руки супруга-механика, и сочиняет в духе Даниэлы Стил новую главу своей якобы жизни".
"Ему нравится забирать меня вечером с работы,— уже вслух зачитывала письмо моя подруга, стараясь делать это с наибольшим пафосом.— Ему нравится смотреть со мной кино. Ему нравится засыпать, держа руку на моем бедре. Ему нравится целовать меня перед уходом на работу. Ему нравится со мной быть! А я? А я просто очень счастлива. Я, наверное, что-то хорошее в жизни сделала, за что мне его послали. Я иногда ночью на него спящего смотрю и думаю: "Кто же ты на самом деле — ангел или человек?""
На этих словах мы уже завывали от смеха. Во дает Маринка. "Одна проблема только,— подруга, утирая слезы, декламировала концовку.— По-русски иногда поговорить хочется с ним, с любимым. Но не говорит он по-русски. Увы. Sincerely yours, Marina".