Пока издательство "ГИТИС" при содействии Французского посольства и культурного центра в Москве не выпустило сборник пьес Бернара-Мари Кольтеса "Западная пристань", имя этого французского драматурга в России было известно единицам.
У нас начали с конца, то есть с последней пьесы. Единственной заметной попыткой русского театра заговорить словами Кольтеса стал прошлогодний спектакль петербургского Малого драматического театра "Роберто Зукко". Последнюю точку в этой пьесе Кольтес поставил незадолго до своей смерти. Он умер шесть лет назад от СПИДа, дожив до сорока одного года.
Премьера "Зукко" (1990), признанной лучшей французской пьесой минувшего десятилетия, состоялась в берлинском Schaubuhne в постановке Петера Штайна. Спектакль петербургского театра ставил испанец Луис Паскуаль, художественный руководитель театра Odeon. Но самые знаменитые постановки пьес Кольтеса, заставившие профессионалов признать талант драматурга, принадлежат другому режиссеру, знаменитому французу Патрису Шеро. В 1983 году Шеро поставил в театре Nanterre-Amandiers пьесу "Битва негра с собаками", и успех спектакля положил начало тесной дружбе-сотрудничеству режиссера с драматургом, которая продолжалась до смерти Кольтеса. Шеро первым поставил "Западную пристань" (1986), "В одиночестве хлопковых полей" (1987) и "Возвращение в пустыню" (1988). Переводы всех упомянутых пьес, а также монолога "Ночь на пороге лесов" (1977) включены в недавно изданный сборник Кольтеса. Это лучшее, что им написано.
В одном из интервью Шеро предупредил, что переводить Кольтеса — неблагодарный труд, потому что драматург "все время как будто переводит с 'черного', гарлемского американского языка; у него изобретенный, несуществующий французский язык, французский, приснившийся американцу". Читать его тем более непросто, и тексты Кольтеса иногда напоминают подстрочный перевод. Но и сам способ построения диалога далек от привычных (включая модернистские) театральных канонов. При том что и Беккету, и Сартру Бернар-Мари Кольтес — наследник по прямой. Диалог Кольтеса подчас похож на два отдельных монолога, нарезанных на чередующиеся реплики. Герои драматурга редко находят общий язык, но чаще всего не потому, что не понимают партнера, а потому, что слишком хорошо чувствуют или предчувствуют чужие намерения. Они опасливо кружат друг вокруг друга, изъясняясь недомолвками, боясь оборвать контакт, но еще пуще боясь конкретно обозначить предмет общения. Диалог (а равно и монолог) превращается в бесконечную импровизацию, движимую навязчивым страхом паузы или исчерпанности темы.
В пьесе "В одиночестве хлопковых полей" двое, названные Клиентом и Торговцем, ведут нескончаемый разговор о некой сделке между ними. Только где-то к середине текста удается нащупать нематериальный предмет их торга. Таковым оказывается чувственное томление, властная тяга друг к другу и возможность ее удовлетворения. Эротический подтекст пьесы создает необычайно сильное драматическое напряжение. Тем более что договориться продавцу и покупателю так и не удается. Коллизия чужой свободы и собственного желания обладать партнером мотивирует странное поведение персонажей и их загадочный способ изъясняться. Вообще, эротические мотивы очень существенны для драматурга. Кольтеса волнует гомосексуальная модель эротизма, сближение героев (не только в "Хлопковых полях") неразрывно связано с опасностью, со страхом одиночества, с бесконечным ритуалом соблазнения.
С другой стороны, во взаимоотношениях персонажей Кольтеса чувственное связано с равнодушным насилием, с внешне немотивированной жестокостью. Преступник Зукко убивает отца, мать, ребенка, полицейского без всяких причин. При этом он вовсе не бунтарь, как диктовала бы традиция, и не злодей, а просто игрок с обстоятельствами. Кольтес помещает своих героев в пространство, лишенное моральных императивов, в условия беспощадной игры на выживание, — происходит ли дело в заброшенном портовом квартале большого города, в провинциальном городке или даже на стройплощадке в Африке, где европейцы работают среди негров.
В игре-столкновении с жизнью по Кольтесу нет победителей. И сам проигрыш человека для автора оказывается не итогом, а изначально заданным состоянием. Его герои — маргиналы, арабы, негры, уголовники, бездомные, потерянные — должны платить по насильно выставленным счетам. И они платят, не отказываясь страдать и умирать, но не выказывая напрямую своих страданий. Поэтому трудно предположить, что нашему театру Кольтес станет близок. И хотя "Западную пристань" можно считать одним из важнейших событий театрального года, вряд ли с появлением книги пьесы Кольтеса пойдут нарасхват.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Бернар-Мари Кольтес. "Западная пристань". Москва, "ГИТИС", 1995.