Забастовки в развитых странах давно уже ничем не напоминают мрачную картину, описанную Эмилем Золя в "Жерминале": толпа голодающих рабочих, перед которыми стоит дилемма "победа или смерть". Забастовки случаются часто, они регламентированы всевозможными соглашениями профсоюзов с работодателями и государством, имеют точно определенные сроки и цели. Они являют собой красочную картину: трудящиеся с яркими и более или менее остроумными плакатами веселой толпой проходят по улицам среди вспышек фотоаппаратов восторженных туристов. Полиция услужливо останавливает движение на пути колонны, чтобы ничто не помешало бастующим выразить свои взгляды.
Приманка для туристов
Чаще других во Франции бастуют медсестры. Что вполне понятно: как малоквалифицированные работники они получают небольшую зарплату, да и молодость побуждает их к активным действиям (впрочем, необходимое для ухода за больными число медсестер остается на рабочих местах). Демонстрация бастующих медсестер добавляет живости городской обстановке и является одним из самых любимых зрелищ парижских и приезжих ловеласов. Что касается туристов, то бывают забастовки, которые приносят им большие огорчения, например, забастовка музейных работников. И не только их. Всем памятен случай, когда в 1989 году из-за недовольства мусорщиков целый месяц не работал Центр Помпиду. Мусорщики поступили неблагородно. Их невыход на работу привел к закрытию Центра, при этом взамен они не предложили никакого шоу: не ходили по улицам, не носили плакатов, не произносили речей. Просто сидели и не работали. Зрелище огромных куч мусора на площади перед Центром и внутри него не могло утешить.
Забастовка железнодорожников, которая сейчас охватила Францию — событие гораздо более серьезное для внутренней жизни Франции. Хотя бы потому, что есть прецедент: в 1986 году они бастовали целых 22 дня.
Поэтому и подготовка этой забастовки велась довольно долго: обе стороны действительно хотели ее избежать. Причиной же ее стала бездеятельность Жюппе, который обещал избирателям увеличить расходы на социальные нужды, но в течение полугода практически ничего не сделал. Первыми, как всегда, отреагировали студенты. В начале этой недели из 80 крупнейших вузов Франции бастовало 40. Но со студентами все ясно — им лишь бы не учиться. Другое дело железнодорожные рабочие. Однако непроведение обещанной реформы пенсионного обеспечения (суть которой, в конечном счете, сводится к увеличению пенсий) наконец побудило и их принять меры. Во вторник два больших профсоюза железнодорожников призвали своих членов начать забастовку. И их можно понять. Некоторые меры Жюппе все же принял, но лучше бы он этого не делал: возглавляемое им правительство решило в рамках общей реструктуризации системы пенсий увеличить срок, необходимый железнодорожникам для выслуги полноценной пенсии.
СМИ отнеслись к забастовке железнодорожников с полным пониманием: "Правительство потеряло драгоценное время, целых полгода. Разочарование сменилось страхом...", — писала Le Figaro. "И чтобы избавиться от этого страха, рабочие вышли на улицы", — вторила ей InfoMatin.
Виноват, правда, не только всеми поносимый премьер, но и президент, пользующийся пока уважением (хотя и смешанным с неприязнью — благодаря ядерным испытаниям на Муруроа). Действительно, еще в мае звучали обещания, что налогов будет меньше, а рабочих мест больше, а в прошлом месяце Ширак вдруг (не совсем, конечно, вдруг, к этому все шло) заявил, что "необходимо два года суровости, что сократить бюджетный дефицит". Теперь суровая позиция Ширака подвергается серьезному испытанию.
И все же забастовка не была бы забастовкой, если бы речь шла только о протесте против государственной политики. Железнодорожники недовольны не только правительством Жюппе, они недовольны всем — в том числе планами своего руководства. Недавно шеф железнодорожной сети Франции (SNCF) Жан Бергунью заявил по первой программе французского радио, что на реструктуризацию сети правительство должно выделить не меньше 25 млрд франков ($5 млрд). На слово "реструктуризация" железнодорожники после высказываний правительства о пенсиях реагируют как бык на красную тряпку, поэтому рабочие сразу решили, что их собираются сокращать, и начали забастовку. Объяснения и клятвы Бергунью уже ничего не могли изменить.
Метро и железные дороги сплелись слишком тесно
Проблема еще в том, что железнодорожная сеть Франции действует и внутри городов, тесно переплетаясь с сетью метрополитена и в некоторых случаях заменяя его. Поэтому влияние забастовки на жизнь французов окажется сильнее, чем мог бы предположить сторонний наблюдатель. В связи с забастовкой сокращено число не только междугородных, но и внутригородских поездов, что нарушает привычный ритм жизни многих французов. К тому же Париж, например, окружен многочисленными городками-сателлитами, которые вполне можно считать районами Парижа, но куда, тем не менее, надо добираться на поезде (это особая железнодорожная система, что-то среднее между метро и электричкой, называется она RER). Жители этих городков в основном работают в Париже. Заменить RER автомобилем трудно, хотя бы из-за немыслимых пробок.
Забастовка железнодорожников началась еще в прошлую пятницу. Через два дня ситуация показалась властям настолько серьезной, что они пошли на переговоры — сначала их наметили на понедельник, но затем, чтобы решить все вопросы поскорее, даже перенесли на воскресенье. Однако профсоюзные лидеры остались совершенно не удовлетворены их результатами ("это какое-то переливание из пустого в порожнее") и решили продолжить решительные действия. В понедельник по Франции циркулировала шестая часть от обычного числа поездов. В Париже из четырех линий RER не работали три. Забастовщики не ограничились маршрутами внутри страны: была отменена половина рейсов Eurostar, курсирующих по маршруты Париж — Лондон и пересекающих Ла-Манш под землей.
Во вторник правительство предприняло новую попытку остановить забастовку. Министр транспорта Бернар Понс изложил в Национальной ассамблее пятилетний план перестройки французской железнодорожной сети, явно рассчитывая на то, что он будет услышан всей Францией. Министр особо подчеркнул, что важнейшей частью плана является борьба за сохранение всех имеющихся сейчас рабочих мест. Однако эти расплывчатые обещания не произвели впечатления на вошедших во вкус бастующих. Они решили продолжать начатое, тем более что о пенсиях министр транспорта ничего не сказал (собственно, пенсии не совсем его дело, но до этого ли сейчас бастующим). "Все это мы слышали и вчера", — заявили профсоюзные лидеры. Однако стали готовиться к встрече с однажды уже разочаровавшим их Жаном Бергунью — ведь понимают же все, что надо принимать решение, забастовка не может продолжаться вечно.
Кстати, на этой неделе в Париже бастовали не только железнодорожные рабочие. Несколько профсоюзов работников социальной сферы объявили во вторник всеобщую забастовку и пересекли весь Париж с запада на восток. Легкие на подъем медсестры на этот раз воздерживаются от решительных действий, однако ходят слухи, что вскоре они вместе со школьными учителями пополнят ряды демонстрантов. Единственная сфера, которой, как обещают, забастовочная волна не коснется — воздушные перевозки. Но пилоты Air France так много бастовали в последние месяцы, что, очевидно, просто выдохлись. Но и авиапассажиры испытывают на себе неприятности забастовки. Ведь среди неработающих линий RER — и те, что связывают Париж с двумя его главными аэропортами, Орли и Шарль де Голль.
Кроме того, поддавшись настроению всеобщего недовольства, обещали забастовать и водители автобусов и метро. Если забастовка и будет, то, очевидно, очень короткая, но тогда в Париже по крайней мере несколько часов действительно воцарится настоящий хаос. Ездить можно будет только на такси.
Чем все это кончится
Очевидно, ничем. Ширак — политический деятель весьма последовательный в своих решениях — сейчас скорее всего не пойдет на уступки. Ведь Франция пока менее других государств удовлетворяет требованиям, которые предъявляются к бюджетам стран — участниц ЕС в связи с введением единой валюты. Для того чтобы быть на высоте, стране необходимо прежде всего сократить бюджетный дефицит. И никакие забастовки, очевидно, не помешают Шираку сделать все возможное для достижения этой цели. В интервью журналу Time Жак Ширак объяснил свою решительность еще и тем, что Франция принимает сейчас те меры, которые более предусмотрительные Германия и Англия начали проводить уже давно: "Мы вынуждены за 2-2,5 года сделать то, на что у других ушло лет пять". Таким путем президент не только вскользь отметил свою большую, нежели у Миттерана, дальновидность ("14 лет мы тратили больше, чем следовало"), но и показал, что разговоры о правительственных уступках сейчас более чем когда-либо бессмысленны.
Что же касается французской сети железных дорог, то без перестройки ей все же не обойтись. Несмотря на все усилия, которые предпринимают железнодорожники, чтобы выдержать конкуренцию с автомобильным и воздушным транспортом, долг SNCF сейчас составляет 175 млрд франков ($36 млрд), и без правительственной помощи и страшного слова "реструктуризация" SNCF просто будет вынуждена закрыть ряд линий.
КОНДРАТ Ъ-ШУХОВ