Супергруппа Chickenfoot — квартет музыкантов, родившийся из эпизодических джем-сейшенов в мексиканском клубе Cabo Wabo, принадлежащем певцу Сэмми Хагару. Господин Хагар известен, прежде всего, как человек, который поет в Van Halen в те периоды, когда там не поет Дэвид Ли Рот. При этом у него есть группа The Waboritas, с которой он записывает сольные альбомы, а в послужном списке — вокал для Montrose и миллион коллабораций с фигурами уровня Кида Рока, Билли Даффи (The Cult), Мэтта Сорума (Velvet Revolver) и Билли Гиббонса (ZZ Top). Басист Майкл Энтони стал активно сотрудничать с Сэмми Хагаром после того, как Эдди ван Хален, главный работодатель музыканта на протяжении трех десятилетий, не пригласил его записывать инструментальные партии для альбома Van Halen "The Best Of Both Worlds" (2004). Внимательные же наблюдатели считают причиной ухода Сэмми Хагара и Майкла Энтони из Van Halen их слишком активное поведение в бизнесе, не имеющем отношение к музыке. У Майкла Энтони есть собственная линия острых соусов, Сэмми Хагар вместе с алкогольным гигантом Gruppo Campari владеет целой сетью ресторанов, родственных Cabo Wabo. Считается, что братья Эдди и Алекс ван Хален, заправляющие в Van Halen, были не слишком довольны тем, что певец и басист перестали полностью зависеть от группы. Барабанщик Red Hot Chili Peppers поигрывал в Cabo Wabo в период затянувшегося отпуска RHCP. Когда господину Хагару стали поступать предложения о гастролях, он решил, что неплохо бы иметь в группе гитариста. А если уж иметь, то лучшего в мире.
Джо Сатриани и впрямь считается многими лучшим из живущих гитаристов, и, если говорить о хард-роковом поле, вероятно, это так и есть. Но, будучи виртуозом-инструменталистом, он никогда всерьез не работал в группе с певцом. В его биографии были турне с Фрэнком Заппой, Миком Джаггером и Deep Purple, где ему нужно было играть чужие вещи, было огромное количество студийных сессий для звезд первой величины, были гастроли с гитарным суперпроектом G3 (Стив Вай, Ингви Мальмстин, Джон Петруччи и др.), но господин Сатриани, похоже, никогда не играл в обыкновенном рок-н-ролльном бенде, где барабанщик, басист и гитарист пишут песни вместе с вокалистом. Chickenfoot — именно такой бенд, и это вызов для Джо Сатриани. Chickenfoot — еще больший вызов для Сэмми Хагара. Долгие годы он делал то, что ему укажет Эдди ван Хален, имеющий не меньше прав на трон главного хард-рокового гитариста планеты, чем Джо Сатриани. Теперь господин Хагар как бы указывает, что делать супергитаристу, играющему в его группе. Что же получается?
Несмотря на то что за барабаны в группе во многом отвечает Чед Смит, отбивающий фанковый ритм в RHCP, эффект от прослушивания первого альбома Chickenfoot похож на впечатления от Audioslave, супергруппы, организованной в 2001 году участниками Soundgarden и Rage Against The Machine. Как бы ни пытались соучастники сыграть то, что до сих пор сыграть не удавалось, получается все равно Led Zeppelin и Whitesnake. Сэмми Хагар — плоть от плоти хард-рока, и как бы он ни вставлял диджейские скрэтчи в "Soap On A Rope", и сколько бы Chickenfoot ни играли на концертах вещи Beastie Boys, все равно получается Whitesnake. В рамках продолжающегося уже два года хард-рокового ривайвла с участием Motley Crue, Def Leppard и тех же Whitesnake дебют Chickenfoot смотрится более чем достойно. Но за фанковыми ритмами стоит все же идти к Extreme или ждать возвращения RHCP, а единственным примером истинно новаторской работы в рамках супергруппы в нынешнем десятилетии остается Satellite Party Перри Фаррелла.
Chickenfoot "Chickenfoot" (Redline)
myspace.com/thechickenfoot
Александр Рыбак "Fairytales" (Universal Music)
Про жителя Норвегии Александра Рыбака нам известно, кажется, все. Артист, чья победа на "Евровидении-2009" не вызывала у автора этих строк сомнений с момента обнародования песни "Fairytale", изучен прессой вдоль и поперек и является сейчас чуть ли не предметом российской национальной гордости, несмотря на, мягко говоря, косвенное отношение к народу РФ. Тем не менее он, во-первых, символ удачно (с точки зрения государственных начальников) проведенного "Евровидения", во-вторых, первый за долгие годы победитель с типично русской харизмой, в-третьих, он просто свободно владеет русским языком, что, безусловно, делает его ближе всем нам. Единственное, что оставалось загадкой,— есть ли у господина Рыбака за душой что-нибудь, кроме песни "Fairytale"?
Ответ был дан оперативно. В течение месяца после победы господина Рыбака его дебютный альбом появился на прилавках по всей Европе. Итак, первые же аккорды альбома (песня "Roll With The Wind") успокаивают тех, кто переживал, что прочие песни музыканта не будут похожи на "Fairytale". Под трактирный ритм звенит гитара и играет знакомая скрипка, а припев начинается со слов "ай-яй-яй". Следом идет песня "Fairytale", потом — номер "Dolphin", который, хоть в это и сложно поверить, еще более близок советской песенной традиции, чем песня-триумфатор. Во всяком случае, в интро здесь — то ли Андрей Петров, то ли Булат Окуджава. Правда, потом песня резко перестраивается на помпезный стадионный лад и так до самого финала и колеблется между аренным пафосом и кухонными щипками гитары. Затем идет песня "Kiss And Tell", аранжированная с таким сильным цыганским акцентом, что кажется потерянным саундтреком к какой-нибудь голливудской антисоветчине вроде "Москвы на Гудзоне".
Надо отдать должное Александру Рыбаку, альбом "Fairytales" в целом не есть такая уж пощечина хорошему вкусу. Он вполне способен совмещать в песнях откровенно лубочные славянские мотивы с достоинством европейского и даже британского фолка. Песню "If You Were Gone" легко представить себе в репертуаре Криса де Бурга, не самого, кстати, позорного интерпретатора фолка. Осталось выяснить, на какой из своих талантов господин Рыбак сделает акцент во время первого российского концерта, о котором с ним уже договорился "Б1 Maximum".
myspace.com/alexanderrybak
Khaled "Liberte" (Universal)
Алжирский певец Халед пишет музыку в арабском поп-стиле "рай" еще с 1970-х, а после того, как в 1992 году вышел его альбом "Khaled", это имя является в принципе одним из самых важных в том, что мы называем "этно" или world music, наряду с именами Наташи Атлас или Юссу Н`Дура. Если к этой музыке применимо понятие "стандарт", то голос Халеда звучит в одном из главных — "Aicha" на музыку Жан-Жака Гольдмана. Халед вообще охотно коммуницирует с западной песенной культурой: жалует регги и хип-хоп, в его репертуаре имеется "Imagine" Джона Леннона, а среди его друзей-аккомпаниаторов — Карлос Сантана. Новый альбом Халеда максимально очищен от западных влияний и при этом достаточно легок в восприятии европейским ухом. Это именно легкая музыка, которую неплохо крутить в машине по следам путешествия, скажем, в Египет или же, наоборот, предвкушая таковой. Впрочем, для портовых кварталов Марселя эта музыка такая же родная, как для алжирской провинции Оран. В глобальном мире понятие "экзотика" теряет смысл на глазах, так что джазовый рояль в песне "Zabana" совсем не кажется уступкой слушателям из стран первого мира. Просто все люди теперь живут рядом, и все инструменты тоже.
myspace.com/khaled1234
Mos Def "The Ecstatic" (Downtown)
Вряд ли кто-то сомневался, что первым, кто назвал себя гордым именем Black Star, был отнюдь не Тимати. Так назывался первый альбом нью-йоркского рэпера Моса Дефа (настоящее имя — Данте Террелл Смит), записанный им в 1994 году совместно с Талибом Квели. "The Ecstatic" — пятая работа Моса, четвертая — целиком самостоятельная. Трудно припомнить за последнее время альбом, в котором мейнстримовый хип-хоповый музыкант использовал бы такое разнообразие красок, так легко варьировал бы настроение и стили. В треке "Supermagic" он уличный бунтарь, в "Twilite Speedball" — экспериментатор-минималист, в "Auditorium" — трогательный лирик. В "Wahid" Мос Деф вспоминает о том, что по вере он мусульманин, в "Priority" — цепляет слушателя простой поп-мелодией, в "Quiet Dog Bites Hard" ускоряется и берет на вооружение ритмические приемы Outkast, в "No Hay Nada Mas" читает и поет по-испански. В альбоме Моса Дефа нет составляющей, которая свойственна абсолютному большинству его коллег — респектабельных рэперов. Он практически избегает самолюбования, во всяком случае, не продает его так откровенно.
myspace.com/mosdef