На этой неделе открывается последняя страничка юбилейного кинокалендаря. Наступает декабрь — месяц столетия господина Синема. К этому празднику телевидение готовилось весь год, и нет ничего удивительного в том, что оно уже вовсю репетирует программу торжественного вечера.
Поскольку Десятая муза появилась на свет в Париже, лидирует в программе, разумеется, Франция. В среду родина кинематографа представит "Искателей приключений" Робера Энрико (Les Aventuriers, 1967, НТВ) — культовую картину поколения нынешних сорокалетних. Одна только сцена похорон прекрасной Джин Шимкус на морском дне пересматривалась по многу раз. Тридцать лет спустя эта романтическая история о любви, дружбе и спрятанных сокровищах выглядит малость архаично, а то и глуповато, но молодой Ален Делон все так же хорош под лучами средиземноморского солнца, а синева его глаз по-прежнему не уступает синеве прибрежных волн. Поскольку в связи с 60-летием актера мы только что получили возможность разнообразно оценить его не слишком выигрышную старость, будет особенно уместно включить телевизор и испытать прилив ностальгических чувств.
Еще одна встреча с Делоном, всего на сорок лет отставшем от мсье Синема, состоится в фильме Жака Дере "Борсалино и Ко" (Borsalino & Со",1974, пятница, "Петербург). Название обманчиво — так должна была называться первая часть "Борсалино", вышедшая четырьмя годами раньше и единственный раз показавшая на экране встречу двух многолетних соперников — Делона и Бельмондо. От их звездной войны ожидали многого, однако матч закончился с нулевым счетом. На следующее свидание с гангстерской романтикой Делон явился уже один.
Еще один французский фильм недели, напротив, последовательно разоблачает уголовный миф. "Л.627: грязная работа" (L.627, 1992, суббота, НТВ) сделана Бертраном Тавернье. Вынесенные в заглавие буква и три цифры означают статью французского уголовного кодекса, предусматривающего нешуточное наказание за распространение и сбыт наркотиков. "Грязной работой" занимаются те, кто следит за соблюдением этой статьи в жизни. Тавернье, чей собственный сын страдал тяжелой формой наркомании, принципиально жесток и несентиментален. Он снимает кино об изнанке жизни и съемка фильма для него — тоже работа, лишенная изысков, восторженных захлебов и отчаянных поисков нового языка.
В телеафише недели иронично обыгран один из самых живучих мифов кинематографа ХХ века — миф Лулу-Лилит, первой женщины, загадочной вамп, влекущей и невинной одновременно. Вереница современных Лилит, начатая Лулу из "Ящика Пандоры" Георга-Вильгельма Пабста, была подхвачена Лолой-Лолой Марлен Дитрих, Лолой Монтес Макса Оффюльса, Лолами Жака Деми и Фасбиндера, Лолитой Стенли Кубрика и Лулой Дэвида Линча. На сей раз дитя-искусительница дважды предстанет в мужском облике. Кличку "Лулу" носит герой фильма Тавернье ("полицейский пролетарий" как определил его сам режиссер). "Лулу" (Lulu, 1979, суббота, ОРТ) называется фильм Мориса Пиала с Жераром Депардье и Изабель Юппер. Как и положено в конце тысячелетия, роли диаметрально меняются. Юппер играет деловую женщину, а Депардье — инфантильного "духа земли", ломающего размеренный ход ее существования.
В тени первой кинодержавы нашлось место и маленькой Швейцарии. В среду ночью не пропустите по "России" "Гекату" Даниэла Шмидта (Gekata, 1989). Режиссер-эстет, друг Сен-Лорана, бывший однокашник и актер Фасбиндера снял причудливую фантазию о богине ночи, в которую силой страсти герой превращает свою возлюбленную.
Даже американцы, занимающие в телепрограмме как всегда устойчивое место, на сей раз отдают должное французам. Хорошо знакомый видеоманам фильм Джона Эмиэла "Соммерсби" (Sommersby, 1993, воскресенье, ОРТ) является ни чем иным, как римейком французской картины "Возвращение Мартина Герра". Разница национальных культур дает о себе знать: на первый план у американцев выходит не трагедия самоидентификации, а любовная история. Впрочем, эта добротная мелодрама достойно разыграна Джуди Фостер и Ричардом Гиром, что поднимает ее над средней голливудской продукцией.
Настоящий мелодраматический костер разжег Дэвид Линч в киноэпилоге своего легендарного телесериала. "Твин Пикс: Огонь, иди со мной" (Twin Peaks: Fire Walk with Me, 1992, пятница, ОРТ). Снятый для экрана и в свое время с помпой показанный на крупных международных фестивалях, этот фильм анонсировался как своеобразный путеводитель по запутанному расследованию агента Купера. Однако не обольщайтесь. Детективные и любовные линии все равно не сходятся, а неистовая имитация страсти выглядит выхолощенной изнутри и ледяной на ощупь. Линч как будто изготовил пародию на самого себя, на собственное барочное неоварварство и проиграл: критики и зрители в один голос заявили, что костер былого властителя умов едва тлеет.
Когда-то шедевр Линча "Синий бархат" стал одной из лучших картин жанра "яппи в опасности". Как будто в отместку за глумление над мифом Лулу и в пику Линчу, в четверг НТВ покажет "женский" вариант "яппи-фильма" — "Отчаянные поиски Сьюзен" Сьюзен Зейдельман (Desperately Seeking Susan, 1985). Размеренная жизнь американской домохозяйки летит под откос при первом же столкновении с темным миром ночи, безумия и любви.
Настоящим юбилейным подношением кино будет "Пурпурная роза Каира" Вуди Аллена (The Purple Rose of Cairo, 1985, четверг, НТВ). Одна из немногих картин, где не играет сам Вуди, является, тем не менее, его объяснением в любви к империи грез со всем ее хламом, мусором, индийскими гробницами и роковыми заклинаниями. Забитая официантка из окраинного кафе и огромное целлулоидное королевство существуют как сообщающиеся сосуды. В конце концов они обоюдно вдыхают друг в друга жизнь и чувство — с экрана сходит прекрасный любовник и граница между иллюзией и реальностью исчезает.
Вслед за Францией и Америкой к стопам десятой музы припадает Италия. Фильм Джузеппе Торнаторе "Кинотеатр Парадизо" (Cinema Paradiso, 1988, приз жюри в Каннах и зарубежный "оскар", пятница, НТВ) рассказывает о киномеханике (Филипп Нуаре) — маленьком служителе великого культа. В этой традиционной, несколько затянутой и сентиментальной картине, отдающей должное Феллини (прежде всего "Амаркорду") есть одна особенно важная для нас сцена. Когда-то, подчиняясь циркулярам католической цензуры, герой Нуаре вырезал из кинолент "неприличные" сцены поцелуев. Накопившиеся за долгие годы обрезки он смонтировал в маленький фильм, который с замиранием сердца воспринимается как один страстный поцелуй, подаренный нам кинематографом и возвращенный кинематографу нами.
Говорят, в застойные времена на советских студиях совершали нечто подобное — из ошметков купированных западных картин клеились бессюжетные эротические шедевры. Что, безусловно, могли делать в стране, не только отлученной от большого секса, но и бесконечно влюбленной в кинематограф.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ