На фоне привычной для России пестроты экономических и политических условий в различных регионах Урал выглядит достаточно однородно. Главными составляющими этого единства можно считать две давние традиции: подмеченную еще Павлом Бажовым мастеровитость уральцев, позволившую превратить регион в один из крупнейших промышленных центров, в сочетании с духом пугачевской вольницы, проявившимся в характерной для местных властей и их избирателей независимости как мыслей, так и действий.
В отличие, например, от Поволжья, где уживаются и "реформаторский" Нижний Новгород, и "красный" Ульяновск, и просто "среднероссийская" Кострома (см. Ъ от 4 ноября), Урал похвастаться такой пестротой не может. Хотя своя "изюминка" есть и здесь: регион в смысле экономических условий практически ничем не отличается от других промышленных центров, но вот в политической сфере за последние 5 лет уральцы проявили себя большими оригиналами, успев показать как приверженность реформам, так и стремление жить своим умом. И ситуация в трех уральских областях — Свердловской, Челябинской и Пермской — тому живой пример.
Новые хозяева Медной горы
С экономической точки зрения Урал, начиная с петровских времен, был одним из ключевых регионов. Еще более возросла его роль во время и после войны: была создана мощная промышленная база, "чугунный хребет" экономики страны. Лидирующее положение Урал сохранил и поныне: Свердловская и Челябинская области по объему производства занимают четвертое и пятое места в России (после Москвы, Московской и Ленинградской областей). Впрочем, концентрация в регионе машиностроения и тяжелой промышленности (в том числе ВПК) приносит ныне местным властям одну головную боль. Источники ее известны: задержки выплат бюджетникам, задолженность, нехватка средств для конверсии и структурной перестройки.
Упорство, с которым когда-то бажовский Данила-мастер вырубал каменный цветок, видимо, передалось нынешним уральцам — и в беспросветном чернометаллургическом настоящем Урала уже появился проблеск светлого рыночного будущего. Наиболее характерен в этом смысле пример Челябинской области, где сегодня по сути прекратился спад производства. В тяжелой промышленности производство за 9 месяцев текущего года выросло от 6% (в черной металлургии) до 46% (в химической промышленности) от уровня 1994 года. Хотя в других отраслях спад продолжается: в машиностроении — 13%, в легкой промышленности — 42%. Любопытно, что в качестве метода взыскания денег с должников (а долг предприятий области, например, в пенсионный фонд составил 450 млрд рублей) администрацией области активно используется арест имущества (таким образом уже удалось насобирать 190 млрд рублей).
Положение в экономике Пермской области сложнее, чем в Челябинской, и оценивается ее губернатором Борисом Кузнецовым как напряженное: снижаются объемы производства ВПК и машиностроительного комплекса. В трудной ситуации легкая, пищевая промышленность и сельское хозяйство. Однако и тут виден "свет в конце тоннеля": в целом по области за 10 месяцев 1995 года объем производства вырос. Рост наблюдается в ТЭК, химической и нефтехимической, целлюлозно-бумажной промышленности, черной и цветной металлургии.
Помимо исторических традиций благоприятствует уральцам и другой известный фактор — личности в истории. Иначе говоря, многое зависит от политики местных руководителей. Например, для ВПК Свердловской области "роль личности" — это 60 млрд рублей из облбюджета, обещанных Эдуардом Росселем на конверсию. Не обошел губернатор добротой и местных банкиров, посулив им снижение налогов. А вот его челябинский коллега Вадим Соловьев применяет иные методы: аграриям, завышающим цены на хлеб, глава обладминистрации объявил настоящую войну, пригрозив закупать хлеб где угодно, но только не в собственной области, и покончить со списанием долгов аграриям. Сурово он обходится и с предприятиями-должниками, распродав часть их имущества в счет погашения бюджетных долгов. На этом фоне вклад Бориса Кузнецова впечатляет меньше: войны с аграриями он не ведет, имущество должников не трогает. Впрочем, и поводов для крутых мер нет: по словам губернатора, ни срывов по выдаче зарплат, ни колоссальных долгов предприятий в Перми не наблюдается.
Склонность к вольнице живет в генах уральцев
В сфере политики между уральскими областями меньше сходства, чем в экономике. Общей чертой можно считать некую историческую склонность к вольнодумству, появлением которой уральцы, видимо, обязаны предкам — яицким казакам. Этим, наверное, объясняется и своеобразная двуликость Урала в российской политике: этот регион получил широкую известность одновременно и как один из "оплотов демократии", и как "родина уральского сепаратизма". И хотя в отличие от "отца демократии" Бориса Ельцина "отец" уральского сепаратизма Россель родился не на Урале, нескольких десятилетий жизни в регионе ему, видимо, хватило, чтобы впитать этот дух.
В остальном же политическая ситуация в областях региона заметно разнится. Если, к примеру, в Екатеринбурге избранный губернатор работает с облдумой душа в душу (что, учитывая спикерское прошлое Росселя, неудивительно), то в Челябинске Вадим Соловьев, назначенный главой области вопреки мнению облсовета, непрестанно воюет с местными депутатами. Да и в сравнении с почти идиллической картиной послеавгустовского единства всех ветвей властей у свердловчан ситуация у их соседей-челябинцев похожа на вестерн со стрельбой. Чего стоит хотя бы одна полудетективная история с весенними 1994 года выборами главы обладминистрации и появлением в результате сразу двух губернаторов: назначенного Ельциным Соловьева, посчитавшего (при поддержке облпрокуратуры) эти выборы незаконными, и победившего на них экс-спикера облсовета Петра Сумина, вооруженного, в свою очередь, положительным для себя решением Конституционного суда. Хэппи-эндом это обернулось для Соловьева, но конфликт стал в области лишь самым громким, но не последним. Зато активность Соловьева дома, очевидно, способствует хорошим отношениям с центром. Это Россель может позволить себе направить нерастраченную энергию на отвоевывание у центра новых прав. У Соловьева на тяжбы с Москвой, похоже, просто не хватает сил. Поэтому при каждом удобном случае он повторяет, что ни на какие особые отношения с центром не претендует и договоров a la Татарстан заключать не намерен. И вообще, Челябинская область, по словам Соловьева, — "оплот России и ее неделимая часть". Правда, примерно тем же считает свою область и Россель.
Впрочем, "царский гнев и царская любовь" от ответного чувства практически не зависят: от Москвы за время своего губернаторства успели пострадать и "сепаратист" Россель, и "федералист" Соловьев. Первый расстался с постом за попытку реализации идеи Уральской республики, а второй получил от президента предупреждение о неполном служебном соответствии, инициированное земляками-оппозиционерами. Аналогичного взыскания удостоился и глава Пермской области. Правда, на дальнейшей судьбе всех трех лидеров это не сказалось: Россель стал еще более популярен и вернулся на свой пост уже в качестве избранного губернатора, а Кузнецов и Соловьев по-прежнему остаются в начальственных креслах.
Кстати, долгожительство челябинского губернатора тем удивительнее, что за четыре года пребывания у власти он сумел нажить врагов не только среди левой оппозиции, но и среди демократов. Да и рассчитывать на всенародную любовь, как Россель, он не может. Поэтому решающей для "непотопляемости" Соловьева стала поддержка глав промышленных гигантов области, прежде всего гендиректора Магнитки Анатолия Старикова, и личные связи с некоторыми членами команды президента, уходящие корнями в совместное партийно-советское прошлое.
Пермский глава таких связей не имеет, предпочитая опираться на политические силы: между Кузнецовым и руководством КПРФ уже давно мирное сосуществование. На прошедшей неделе, например, лидер коммунистов Геннадий Зюганов испросил у Кузнецова содействия КПРФ в ее деятельности и выделения партии помещения в зданиях бывших райкомов. На что получил полнейшее одобрение.
Все определят политические пристрастия горожан
Урал — это более чем на 80% городской электорат, обладающих в целом более высокой политической культурой. Это и определит расклад сил на выборах. Впрочем, в 1993 году при всем своем тогда демократическом имидже уральцы не выделялись на общем фоне страны, удивившей власти голосованием за ЛДПР. Правда, и "Выбор России" в Челябинске оказался в лидерах. "Выбороссы" избраны по многим одномандатным округам. На сей раз, судя по предвыборным опросам, 17 декабря уральцы могут удивить власти еще больше — причем уже не только московские, но и местные.
Наиболее парадоксальные результаты дают опросы в Екатеринбурге. Спустя каких-то три месяца после августовской победы Росселя над экс-губернатором и лидером областной организации НДР Алексеем Страховым 14% избирателей уральской столицы прониклись уважением к столь нелюбимому их губернатором НДР. Еще более необъяснимым, на первый взгляд, кажется лишь четвертая позиция (с огромным по нынешним меркам отставанием в 7% от первого места) росселевского движения "Преображение Отечества". Столь неожиданные результаты имеют свое объяснение. Прежде всего, с точки зрения психологии. Политические пристрастия — вещь недолговечная, особенно в России, а нынешний губернатор уже был безусловным фаворитом у земляков в течение целых четырех лет. Теперь же, когда напряженная двухлетняя борьба за возвращение Росселя в губернаторы завершилась его полной победой, избиратели, судя по всему, занялись поиском нового объекта для обожания. К тому же доверие к Росселю еще не означает доверия к любой возглавляемой им структуре, особенно если речь идет не о региональном, а об общефедеральном избирательном блоке.
Пристрастия свердловчан вообще меняются буквально по часам: приведенные выше данные взяты из опроса, сделанного местным агентством "Релиз" 12 ноября. Но уже на следующий же день расстановка сил изменилась: "Яблоко" заняло первое место в таблице рейтингов (его поддерживают 12,5% свердловчан), росселевское "Преображение Отечества" следом за ним (11,4%), далее — НДР (10,8%), "Выбор России" (10,2%), КПРФ (9,7%) и "Вперед, Россия" (8%). Так что полностью доверять опросам не стоит. Можно лишь с определенной уверенностью утверждать, что неплохие шансы в Свердловской области имеют НДР, "Яблоко", КПРФ и "Преображение Отечества". По одномандатным же округам картина может получиться разнородная, но предпочтительные шансы у руководителей предприятий и представителей местной администрации — особенно если они назначены Росселем.
Любопытная ситуация складывается и в Челябинской области. О былой любви к "Выбору России" здесь тоже почти все забыли: это чувство, видимо, угасло еще к весне 1994 года, когда на 15 мест в облдуме челябинцы избрали лишь одного "выборосса" (тогда как аж 9 мандатов получил местный Союз промышленников и предпринимателей во главе со Стариковым). Прибавляют в силе прежде не жалуемые здесь коммунисты: по всем последним опросам, они лидируют, имея более чем 10-процентный рейтинг и опережая НДР и "Яблоко". Но если 17 декабря избиратели будут руководствоваться все же не партийными пристрастиями, а симпатиями к конкретным лидерам, ситуация может измениться весьма кардинально. И тут безусловное лидерство по Челябинской области принадлежит одному из лидеров КРО генералу Лебедю — он заметно опережает тройку Явлинский-Святослав Федоров-Гайдар. Но тенденция одна: все эти лидеры более популярны, чем возглавляемые ими партии. И лишь Виктор Черномырдин сохраняет в "личном" опросе почти те же позиции, что и НДР в "партийном".
Не предвидится в Челябинской области больших сюрпризов и на одномандатном "поле боя": КПРФ выставила слаженный коллектив слесарей, металлургов и бухгалтеров, на что НДР ответил выдвижением не менее дружного отряда, состоящего из замгубернатора, спикера облдумы, ректора техуниверситета и замгендиректора Магнитки. ДВР выдвинул двух известных депутатов Думы (Владимира Головлева и Александра Починка) и местного тележурналиста. Мощную команду подобрал КРО, завербовавший в свои ряды двух нынешних депутатов и лидера антигубернаторской оппозиции Петра Сумина.
Некоторое непостоянство политических симпатий отличает и пермских обывателей. Пример тому — резкий скачок КПРФ, переместившейся в таблице рейтингов с шестого места в 1993 году на первое в начале нынешнего октября. Похоже, что КПРФ может собрать с уральских гор богатый урожай, особенно в Перми. А вот ЛДПР на сей раз может не повезти — пермские социологические прогнозы свидетельствуют, что партия Жириновского может претендовать лишь на седьмое место.
На этом сходство в политических пристрастиях Перми и ее региональных соседей заканчивается. В отличие от Челябинска и Екатеринбурга в отношении других партий пермяки проявили все же чуть большее постоянство. В частности, ДВР, опередивший на прошлых выборах ЛДПР почти с двойным отрывом (26% против 14,2%), ныне переместилась всего лишь на третью позицию, "Яблоко" осталось на пятом месте, а вот "Женщины России" сумели подняться на одну ступеньку и ныне по популярности уступают лишь коммунистам. В отличие от соседей Пермь не симпатизирует и НДР, хотя от "Дома" по партсписку идет сам губернатор, а в 138-м округе — начальник областного УВД генерал-лейтенант Валерий Федоров. Впрочем, рейтинг популярности Кузнецова и Федорова, судя по результатам ежемесячного опроса пермской газеты "Звезда", вообще невысок: шестой — у главы областного УВД и седьмой — у губернатора. А наиболее симпатичен пермякам первый замгубернатора Геннадий Игумнов, на депутатское кресло вовсе не претендующий.
Пермское голосование за одномандатников вряд ли будет сильно отличаться от общероссийского: среди кандидатов тут проходят и директора заводов, и председатели колхозов, и кончено, представители администрации. Некое разнообразие в эту компанию вносит разве что бывший генпрокурор России Валентин Степанков, выдвинутый "Преображением Урала". Да еще одной отличительной чертой может стать пристрастие жителей области к представителям правоохранительных органов. Помимо уже названных Степанкова и Федорова к их числу можно отнести и главу Пермского УВД Наиля Салахова.
Впрочем, кого бы ни избрали уральцы, новым депутатам придется быть готовыми к тому, что через пару лет политические симпатии потомков Пугачева могут снова поменяться — и самым неожиданным образом. Они могут успеть даже поменяться к президентским выборам в июне 1996 года.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ, СВЕТЛАНА Ъ-СУХОВА