Показами фильмов Евгения Кондратьева в московском Музее кино открылся клуб независимого кинематографа "Сине фантом". Вместо вступительного слова режиссера, зрителям были предложены копии письма Кондратьева, написанного восемь лет назад Глебу Алейникову. По утверждению устроителей вечера, это единственный документ, свидетельствующий о наличии у режиссера творческих концепций и о его умении писать.
Евгений Кондратьев (Дебил) родился в Рыбинске в 1959 году. В начале 80-х приехал в Ленинград. Начинал снимать вместе с лидером некрореализма Евгением Юфитом; своей мимикой и жестикуляцией внес неоценимый вклад в создание некрообраза, "не опороченного инстинктом или подсознанием" (Юфит). В 1986 году познакомился с братьями Алейниковыми и стал главным героем почти всех их картин и нереализованных сценариев. С 1984 года Кондратьев снял 17 короткометражных фильмов: "АССА", "Нанайнана", "Грезы", "Ленины мужчины", "Капли остаются на деревьях", "Максим Максимыч" и другие.
"Иллюзия беспредельна... Кадр заканчивается, начинается другой, и зритель не может понять, видел он только что это или ему только показалось", — этими словами в письме к другу Кондратьев определил эстетику и бытие своих фильмов, как, впрочем, и свое собственное. Он, кажется, и есть оживший призрак кино. Он снимает, пренебрегая всеми законам создания фильмов, — так что зрителю остается одна спасительная мысль — "показалось". Дает интервью, при расшифровке которых оказывается, что он не сказал ничего, кроме библейских заповедей. Теряет оригиналы и дарит копии своих фильмов. И многие из них, как фантомы, существуют уже лишь в мистических интерпретациях соратников. Не настаивает и на своем собственном существовании. Живет который год без денег, квартиры, планов на завтра.
Его фильмы невозможно проанализировать или пересказать, они поддаются лишь приблизительному описанию. И, пожалуй, единственный текст, адекватный творчеству Кондратьева, принадлежит Глебу Алейникову. Это рассказ 1988 года "Ожидание де Била", в котором нет ни слова о его фильмах, лишь саспенс ожидания то ли графа, то ли дегенерата.
Дебил делает фильмы из переезда художника в новую мастерскую, из лета проведенного в Сибири, из груды камней и вырезок из газет. Как правило, не прибегает к постановкам и сюжетообразующую функцию доверяет титрам и скретчанимации, то есть нацарапанным на пленке рисункам.
Дебил не боится быть примитивным, разрабатывая теорию вертикального кино. Согласен казаться смешным, повторяя за Мак Лареном: "Что важнее для кино: игра актера или царапина на пленке?", способен, как ребенок, восхищаться бракованными кусками фильма, выдавая их за высшее кинематографическое откровение. О том, как Дебил снимает, ходят легенды. Он действительно вынул из своей камеры половину деталей, чтобы как можно меньше механизмов находилось между ним и объектом съемки. Сам проявляет. Монтирует без монтажного стола, зажимая склейки между пальцами. Потом разрисовывает кадр за кадром фломастерами, перьевой ручкой царапает по эмульсии стрелочки, черточки, рожицы. В результате этих манипуляций на зрителя проецируется мощная энергия полной свободы художника. Рождается иллюзия нереальности киноизображения и всемогущества человека с камерой.
ОЛЬГА Ъ-ЛЯЛИНА
Просмотры в клубе "Сине фантом" проходят в 7-м зале Музея кино по первым и третьим вторникам месяца.