Расстались друзьями — это про них. То ли Игорь такой благородный, то ли Света теперь живет на безопасном расстоянии, в Испании, но как-то удается им поддерживать теплые отношения без намека на когда-то страстную, мучительную любовь. Переписываются регулярно — в основном о погоде, да о методах воспитания Светкиного сына рассуждают. Но иногда, видимо, после ссор c испанским мужем, в Москву летят жалобные сообщения. "Мне плохо", — зачитывает Игорь текст с телефона и растерянно смотрит на нас.
"Что, если она вернется к тебе?" — спрашиваем мы, подливая ему кофе, и Игорь тут же успокаивается: "Исключено". Во-первых, у него уже есть хорошая, проверенная временем девушка. Во-вторых, с какой стати ему воспитывать чужого ребенка? В-третьих, она не вернется. "Или даже во-первых — она не вернется. У нее семья, она любит этого парня, что я, не понимаю?"
Он понимает, она понимает, и даже мы, друзья, понимаем, что возобновить былое уже не получится. Это все равно что попытаться втиснуться в наряды, в которых они щеголяли на школьном выпускном. Но отказать себе в удовольствии поразмышлять на тему "А может, снова все начать" они не могут. Поэтому Света в приступе малодушия строчит смс: "Рядом с тобой я чувствовала себя защищенной, а этот болван даже за электричество в этом месяце не заплатил". А Игорь, получив это послание, подскакивает на стуле: "Йееееес! Я говорил! Я говорил, что за меня надо было выходить!"
Мы смеемся: "Какой ты злой", а он разводит руками: "Ничего не могу поделать, ликую, когда выясняется, что с ним ей плохо". Удивительные все же это люди, былые возлюбленные. Особенно те, кто теперь дружит. Их раздирают противоречия: вроде и добра хочется близкому человеку, но в то же время злорадство нет-нет да и накрывает.
"Это пройдет?" — спрашивает Игорь, как будто мы тут все — эксперты в постлюбовных отношениях. "Когда-нибудь я начну относиться к ней совсем спокойно? Стану реже прикидывать, что было б, если бы? Исчезнет этот навязчивый сон, в котором я приезжаю в Испанию и забираю ее?"
Мы суетимся. Пей кофе, Игорь. Ешь чернослив в шоколаде, друг. Слушай разум, а не сердце, как ты и делал все эти три года. Приступы малодушия пройдут когда-нибудь окончательно. Может быть.