Некролог
Вчера в Нью-Йорке во время утренней прогулки по Манхэттену на 60-м году жизни умер от инфаркта режиссер, сценарист и продюсер Джон Хьюз. Он вошел в историю как вечный тинейджер, Спилберг 1980-х, на простых озарениях которого основан современный Голливуд, сказочник "поколения Икс".
Не меняясь с возрастом, Джон Хьюз на фотографиях всегда выглядел как подслеповатый, совсем не спортивный умник из выпускного класса. Впрочем, он не фотографировался и не давал интервью с начала 1990-х, когда, удалившись в штат Висконсин, ушел из режиссуры, поскольку ненавидел рано просыпаться. Даже сценарии с тех пор он писал под псевдонимом Эдмон Дантес — в честь обожаемого графа Монте-Кристо. Да и на кино автор знаменитого юмористического журнала National Lampoon просто "наткнулся". И только на третьем своем фильме догадался, что кричать "Мотор!" следует, как минимум убедившись, что камера включена.
Добрая и самая доходная половина нынешнего Голливуда существует благодаря Хьюзу. Как-то непринужденно, с ленцой он придумал малыша, который остался "один дома", и сенбернара Бетховена. Дал новую жизнь старому мультику о 101 далматинце и подарил толпам тинейджеров, страдающих от угрей, родительской тупости и сексуальной неопытности, надежду, что им повезет так же, как героям его "Шестнадцати свечей" (Sixteen Candles, 1984), "Клуба "Завтрак"" (The Breakfast Club, 1985) или фильма "Ох уж эта наука" (Weired Science, 1985).
На фоне вульгарных молодежных комедий начала 1980-х с их цистернами пива и конкурсами на самую мокрую футболку, фильмы Хьюза казались вполне целомудренными, окрашенными легким абсурдом, воспроизводящими проблемы, лексику и музыкальные пристрастия тинейджеров столь точно, что они безошибочно узнали себя в его героях. Хьюз придумал набор масок, в той же степени абстрактных, что и реалистических: школьная принцесса, чудак, качок, приблатненный пацан, "мозг" класса, страдающий от непонимания сверстников изгой. В любви к нему признаются и розовые романтики, и отморозки, цинизм которых тоже реализовался именно как реакция на фильмы Хьюза. Так, в "Догме" (1999) Кевина Смита Джей и Молчаливый Боб едут завоевывать рынок анаши в Шеркере, штат Иллинойс, поскольку знают, что этот город населен самыми клевыми телками. К их глубокому разочарованию, оказывается, что постоянное место действия своих фильмов Хьюз просто придумал.
Тот же Смит назвал Хьюза "Сэлинджером своего поколения". Почему бы и нет? Хьюза, конечно, можно назвать, как и Стивена Спилберга, выдающимся конформистом, потрафлявшим инфантилизму аудитории. Но и роман "Над пропастью во ржи" стал иконой бунтарства по недоразумению. Помимо отшельничества с его автором Хьюза, волшебника из страны Шеркер, роднило то, что он "не считал детей низшей формой человеческой расы", увидел в ничтожных подростковых проблемах предмет драм и трагикомедий. По большому счету и Сэлинджер, и Хьюз здорово помогли нескольким поколениям подростков с самоидентификацией, а это не так уж и мало. Хьюз был, если вспомнить фильм Льва Кулешова об О`Генри, "великим утешителем". И, скорее всего, верил в Санта-Клауса: недаром же он спродюсировал ремейк классического "Чуда на 34-й улице" (Miracle on 34th Street, 1994), где сказочный дед доказал в суде, что существует взаправду.