Высший арбитражный суд Республики Башкортостан недавно рассмотрел и оставил без удовлетворения иск чекового инвестиционного фонда (ЧИФа) "Народный" к главному приватизационному органу республики — Госкомитету по управлению государственной собственностью. Фонд протестовал против аннулирования госкомитетом результатов торгов, в ходе которых ЧИФ приобрел крупные пакеты акций башкирских предприятий ТЭК. По мнению ряда авторитетных местных специалистов, этот случай — хорошая иллюстрация ситуации, царящей на фондовом рынке республики.
Результаты аукциона можно и отменить
Для начала надо коротко напомнить "историю вопроса". Около года назад Госкомитеты по управлению государственной собственностью двух республик — Башкортостана и Татарстана — заинтересовались возможностью продать в Москве часть акций наиболее привлекательных местных предприятий по ценам выше внутренних республиканских. Для этого госкомитеты и несколько физических лиц учредили СП "Русско-американский инвестиционно-брокерский дом" (Investment Brokerage House — IBH), которое провело в столице несколько аукционов башкирских и татарских акций (Ъ освещал ход этих аукционов). Организаторы аукционов явно рассчитывали на участие в них иностранных и крупных российских инвесторов. Однако их надежды не оправдались.
Как бы то ни было, но основными покупателями акций на аукционах IBH оказались не внешние инвесторы, как надеялись устроители, а свои, "родные" инвестиционные компании. На одном из аукционов, 24 ноября 1994 года, Госкомсобственностью Башкортостана были выставлены на продажу в числе прочих пакеты акций двух гигантов ТЭК республики — АО "Уфаоргсинтез" и АО "Уфанефтехим", которые и были куплены ЧИФом "Народный". 19 000 акций "Уфаоргсинтеза" обошлись ЧИФу в 170,9 млн руб., а 60 350 акций "Уфанефтехима" — в 542,8 млн рублей. Все правила, существовавшие на тот момент, были соблюдены. По правилам, победителю аукциона должен был быть вручен сертификат на право приобретения акций, что организатор аукциона — компания IBH и сделал. Продавец же акций — Госкомсобственность РБ, по условиям аукциона, должен был в 10-дневный срок утвердить протокол итогов аукциона и заключить договор о продаже пакетов фонду. Тут-то и вышла заминка. Из-за того, что спрос на акции в ходе московских аукционов был низким, цены акций двух указанных предприятий оказались ниже их стоимости на чековых аукционах в Уфе. Это, очевидно, и послужило причиной фактической отмены результатов торгов по этим акциям. Решение это было принято Госкомсобственностью, несмотря на то что по правилам аукциона "выдергивать" отдельные лоты и объявлять их продажу несостоявшейся запрещалось.
Руководство ЧИФа подало иск в арбитраж. Судя по итогам рассмотрения дела в башкирских арбитражных инстанциях, давших отрицательное заключение по иску "Народного", фонду вряд ли удастся выиграть. Башкирское приватизационное ведомство не признает иск под предлогом того, что предварительный договор об обязательной продаже акций c ЧИФом не заключался и сертификат не выдавался, хотя все это фактически было проделано IBH, действовавшей по доверенности госкомитета.
А Россия идет не в ногу...
Разумеется, этот случай можно рассматривать как не заслуживающую внимания частность. Так, кстати, и предпочитают делать в Госкомсобственности Башкортостана. Совсем другой точки зрения придерживаются представители компаний, пытающихся работать с акциями местных предприятий. По их мнению, история с ЧИФом "Народный" — часть более широкой картины, название которой "неблагоприятный инвестиционный климат в республике".
Начать хотя бы с разночтений в федеральном и республиканском законодательствах. Переменчивость настроения Госкомсобственности республики, решившего продавать акции и вдруг передумавшего это делать, формально объяснялась наличием существенных различий в башкирском и российском законодательстве по проведению аукционов акций приватизируемых предприятий. Дело в том, что при организации аукционов IBH за основу были взяты общероссийские правила проведения аукционов. Однако в Башкортостане на тот момент уже действовали несколько иные правила. Они, в частности, предусматривали обязательное участие в аукционе не менее двух претендентов (в то время как по российскому законодательству возможно участие единственного участника) и непременное прохождение не менее чем двух "шагов" торговли до объявления победителя (по российскому допустим лишь один "шаг"). В случае с ЧИФом заявителем на акции оказался он один и соответственно после первого же шага стал победителем. Несоответствие было решено исправить "задним числом", распространив республиканские правила проведения аукционов и на акции башкирских предприятий, продаваемые в Москве. И этот пример внезапного изменения "правил игры" далеко не единственный.
Так, около двух лет назад в республике был создан консультационный совет по ценным бумагам и развитию фондового рынка при президенте РБ, в состав которого вошли и представители инвестиционных фондов. Совет инициировал принятие нескольких важных для развития местного фондового рынка документов. В частности, вышел указ о мерах государственной поддержки действующих на территории Башкортостана специализированных ЧИФов. В соответствии с указом фонды освобождались от уплаты налога на прибыль до конца чековой приватизации. Другой аналогичный документ освобождал управляющие компании ЧИФов от уплаты НДС. В результате республиканские фонды оказались в более выигрышных условиях по сравнению с другими российскими фондами. Но льготы эти, увы, вышли ЧИФам боком: в конце 1994-го — начале 1995 года, несмотря на указы, налоговая служба вдруг потребовала от фондов уплатить налоги в казну за весь срок "налогового освобождения", начислив при этом огромные пени.
Другим примером непредсказуемости политики местного руководства в вопросах развития фондового рынка, по мнению участников рынка, стало введение в начале 1994 года внутриреспубликанского лицензирования ЧИФов наряду с лицензированием общероссийским. При этом возражения вызывало даже не столько "двойное" лицензирование, сколько сама процедура перерегистрации лицензий с приостановлением деятельности практически всех крупных ЧИФов, что ничего, кроме лишней нервотрепки, никому не дало.
Дальше — больше. Существует нестыковка двух республиканских программ приватизации — на 1994 год и на 1995 год. Если в 1994 году одному юридическому лицу в республике было разрешено иметь до 25% акций одного эмитента, то в программе текущего года заложено почему-то 10% (это положение сохраняется и в проекте республиканской программы приватизации на 1996 год). Это значит, что фонды, успевшие до 1995 года законным путем набрать большие пакеты акций, должны были сбросить "излишки" в принудительном порядке. Ряд фондов понес при этом крупные убытки.
Ну и конечно, притчей во языцех стала история преобразования Учалинского горно-обогатительного комбината волевым решением местных властей из акционерного общества открытого типа в акционерное общество закрытого типа, о которой Ъ подробно писал в феврале 1995 года.
Государство продолжает "играть на всех инструментах"
Как будет в дальнейшем развиваться фондовый рынок республики, всецело зависит от главного его "распорядителя" — башкирского государства, которому принадлежит в среднем около 35% акций приватизированных предприятий. По оценкам специалистов, общая его доля в предприятиях выше, чем в среднем по России, причем в таких стратегически важных предприятиях, как компания "Башнефть" и уфимские НПЗ, она составляет более 50%. Практически во всех крупных предприятиях промышленности государство имеет "золотую" акцию, однако в Башкортостане это встречается гораздо чаще, чем в остальной России — местные власти явно не намерены выпускать из своих рук управление промышленностью республики. Более того, в последнее время явственно прослеживается тенденция к возврату ими даже тех немногих позиций, что были отданы в процессе чековой приватизации.
В принципе, как считают некоторые эксперты, позиции башкирского руководства в вопросах приватизации всегда были близки к социалистическим (показательна в этом отношении позиция башкирского руководства по вопросу земельной реформы, подробнее об этом на стр. 3): государственные рычаги управления экономикой даже в самые перестроечные годы, когда Россия широко открыла дорогу частному собственнику, играли главную роль в регионе. В полной мере это касается и инвестиций — в необходимости их для республики никто не сомневается, но упор при этом делается не на рыночные механизмы, а на государственные решения — республиканские верхи сами ведут переговоры с потенциальными крупными инвесторами. При этом их позиция остается двойственной — с одной стороны, власти понимают, что внутри республики источников инвестиций не найти, в то же время отдавать в руки "чужаков" что-либо значимое очень не хочется.
Справедливости ради надо признать, что стратегия сохранения экономики республики под государственным контролем сыграла и положительную роль — по всеобщему признанию, это помогло Башкортостану избежать катастрофического падения производства. Но в долгосрочной перспективе эта политика вряд ли может быть успешной. Стремление проводить все инвестиции через государственные органы омертвляет рынок. Оборот ценных бумаг в республике несущественный, а непредсказуемость государственных распоряжений в сфере приватизации не способствует нормальной работе инвестиционных институтов. В результате ситуация складывается довольно парадоксальная: несмотря на популярность у потенциальных инвесторов промышленных гигантов Башкортостана, наиболее критично настроенные специалисты делают вывод о возможности наступлении "мертвого сезона" на фондовом рынке республики.
ГУЛЬЧАЧАК Ъ-ХАННАНОВА