Шедевр Абеля Феррары, идеальная реализация его формулы: кино только тогда чего-то стоит, когда говорит о сексе, насилии, наркотиках и боге. Анонимный лейтенант нью-йоркской полиции (Харви Кейтель) не то что плох — хуже не придумаешь. Он за последней чертой, его уже как бы и нет. Постыдно судорожно ищет пакет с кокаином в расстрелянном автомобиле с дилерами, сексуально терроризирует подвернувшихся малолеток, колется с оторвами, курит крэк со стервами, распинает себя, кряжистый, корявый, голый, в дурманных сексуальных играх со шлюхами. Ставит деньги, которых у него нет, на заведомого аутсайдера в бейсбольном чемпионате. Не забывает отвезти утром детей в школу. Жаждет искупления, разыскивая гаденышей, изнасиловавших монахиню распятием. Но Христос посылает лейтенанта куда подальше, монахиня простила зверенышей. Анилин галлюцинаций неотличим от контрастной светотени барокко, и то ли покой, то ли экстаз измученной, без дураков, измученной душе лейтенанта могут принести только пули, лениво настигающие его на самом заднем плане, куда и камере-то лень дотянуться.