"Ушел из жизни французский философ Делез", — передали радиостанции многих стран 5 ноября 1995 года.
Что такое великий философ? Это философ, после которого мы уже не можем читать и думать так, как читали и думали до него. Он находит в постоянно читаемых и перечитываемых текстах — в случае Делеза это были тексты Платона, стоиков, Спинозы, Ницше, Пруста — возможности, о которых до него мало кто подозревал, а после него уже нельзя себе представить, что их не существовало. Делез радикально изменил режим чтения философских текстов, создал новый тип памяти. Он нашел в самой метафизике изначальные возможности, которые перечеркивали ее притязания на тотализацию опыта, на речь от имени Духа или человеческого рода. Внутри Большой философии он обнаружил то, что подтачивало ее основания.
Делез называл художников "клиницистами цивилизации", сближая их с врачами-симптомологами, обновившими диагностику. Лишь личный риск дает художнику право на диагноз. Философ также может отважиться на опыт интеллектуальной диагностики, и тогда у него появится возможность им мыслить, войти в событие опыта, а не делать его объектом "незаинтересованного" созерцания, которое этот опыт разрушает. "Во всех своих книгах, — признавался Делез, — я искал природу события".
Со смертью Делеза ушел целый мир, который он поддерживал с помощью письма и о котором еще долго будут узнавать из его книг. Мишель Фуко — его меньше всего можно заподозрить в сентиментальности — сказал: "Возможно, XXI век будет веком Делеза". Имелось в виду, конечно, не внешнее влияние его философии, а то, что философия события глубже других объясняет то, что ждет нас уже в ближайшем будущем.
Делез не сделал крупной академической карьеры, которая во Франции ассоциируется с кафедрой в Коллеж-де-Франс и (или) членством во Французской академии. Он не верил в пользу и интеллектуальную ценность публичных дискуссий, в то, что в философии что-то можно решить числом поднятых рук. Но Делеза уважали и те, кто не разделял его взглядов. В политике он всегда был на левом фланге, но не принадлежал к маоистским, троцкистским или марксистским группам, через которые прошли многие французские интеллектуалы его поколения. Он — редкий случай в среде известных интеллектуалов — всю жизнь был верен издательству Minuit.
Основные идеи французский философ высказал в академических публикациях задолго до того, как написанный им в соавторстве с Феликсом Гватари "Анти-Эдип" (1972) принес ему мировую известность. Сфера интересов Делеза была широка; он был превосходным логиком, писал о живописи, кино, литературе. И конечно, он являлся выдающимся, уникальным знатоком философии в самом широком смысле слова, включая ее историю. Метод преподавания Делеза отличался демократизмом: приходя в аудиторию, он, по рассказам студентов, садился среди них, и начиналась беседа, которую каждый мог прервать, чтобы задать вопрос. В Греции не возникла бы философия, считал Делез, если бы там не было сообществ друзей, к которым она обращалась.
Русскому читателю еще предстоит познакомиться с главными трудами Жиля Делеза: "Ницше и философия", "Различие и повторение", "Логика смысла", "Анти-Эдип", "Что такое философия?". Пока широкому читателю доступно лишь "Представление Захер-Мазоха" и несколько статей.
Делез серьезно интересовался русской культурой. Имена Бердяева и Шестова были известны ему не понаслышке; особое пристрастие он питал к произведениям Андрея Белого. На первые попытки познакомить русского читателя с его книгами он откликнулся очень тепло. По поводу инициативы коллекции "Философия по краям" издать его текст о Захер-Мазохе в письме философа, адресованном автору этих строк, говорилось: "Все, что вы делаете для того, чтобы мои работы появились в России, имеет для меня значение, которое нельзя переоценить". Не сомневаюсь — в России у книг Делеза большое будущее.
Долгие годы Жиль Делез страдал тяжелым заболеванием легких. В периоды обострения он нуждался в постоянной кислородной подпитке. Переданная радиостанциями версия о самоубийстве пока не подтвердилась. Но даже если для Делеза-человека смерть была освобождением, философия понесла невосполнимую потерю.
МИХАИЛ Ъ-РЫКЛИН