Из нынешних операторов рынка наибольшие шансы на выживание имеет тот, кто наиболее специализирован. Время крупных диверсифицированных фирм подходит к концу. Сейчас будут выигрывать высокоспециализированные активные "хищники". А значит, все больше фирм на вопрос "Чем занимаетесь?" перестанут давать распространенный ныне ответ: "Мы занимаемся поставкой компьютерных технологий". Все чаще будут звучать ответы типа "Мы занимаемся поставкой банковских решений" или "Мы занимаемся автоматизацией госструктур". К разряду узких специалистов следует отнести и чистых дистрибуторов, которые умеют "двигать ящики" с очень низкими издержками. Появятся и симбиотические структуры: когда "правильный" дистрибутор работает в тесном контакте с рядом системных интеграторов, которые избавляются от складов и перестают возить технику через границу. Поэтому я не исключаю (хотя мы еще не приняли такого решения), что Steepler перестанет заниматься дистрибуцией. Для этих целей будет выделена отдельная и совершенно независимая фирма.
К специализации побуждает и нынешний покупатель, который стал более разумным и опытным. Дешевые методы убеждения ("Мы самые большие", "У нас самые дешевые компьютеры") будут срабатывать все реже. Рынок требует, помимо самых низких цен и определенных "боковых" условий, качественных услуг. Рост спроса на системных интеграторов с собственным ноу-хау определяется еще одним фактором. Многие компании сейчас "сбрасывают" свои внутренние службы автоматизации — просто прекращают вести самостоятельные разработки в этой области. Дешевле и безопасней привлечь на разработку людей извне. Ведь внутренняя команда может вдруг решить уйти в другое место, и нет никаких рычагов заставить ее продолжать сопровождение системы. Системный же интегратор работает по контракту.
Важным фактором, определяющим развитие рынка, стала конкуренция. Успешных фирм уже достаточно, поэтому уникальным поставщиком, который отважился добраться до Пура или Ноябрьска, считать себя не стоит. Там уже все гуляют. Выходя в Узбекистан, ты толкаешься локтями с пятью-шестью московскими фирмами, в Киргизию — с тремя-четырьмя. Я уже не говорю про Беларусь или Украину, где и свои мощные фирмы имеются.
Однако, говоря о перспективах рынка, нужно помнить о некоторых жизненно важных вещах для бизнеса. Могу сказать, например, что нормального рынка в России не будет до тех пор, пока здесь не устоятся банковская и финансовая системы. До тех пор, пока взять кредит в этой стране дороже чем где бы то ни было в мире, бизнеса, который бы не вывозил капитал, не будет. Всегда удобно брать кредит у "родного" банка на соседнем углу, но в сегодняшней России это как раз не так. Поэтому все будут стремиться брать кредиты за рубежом, а значит, туда же будут уходить и наши деньги — вместо того, чтобы работать здесь. Жить в кредит в этой стране можно, лишь работая на сверхмарже. Мне это не по душе.
Представляется, что аналогом нынешней общерыночной ситуации в России можно считать период после Великой депрессии в США (1933 год). В технологическом же отношении российский компьютерный рынок я бы сравнил с американским середины 70-х годов. Тогда фирмы, определяющие сейчас все, только становились на ноги. Так и в России: те, кто будет править бал на рынке в начале грядущего века, уже появились, просто мы о них пока еще так не думаем.