Окончательное, кажется, решение антимонопольной комиссии ЕС разрешить французской и германской телекоммуникационным монополиям создать СП Atlas (Ъ сообщал об этом в номере от 18 октября) и скандальная отставка генерального секретаря НАТО Вилли Класа привлекли внимание прессы к персоне возглавляющего антимонопольную комиссию ЕС Карела ван Мирта. Во-первых, благодаря ему создание европейской телекоммуникационной суперкорпорации затянулось на два года (но все-таки, похоже, состоялось). Во-вторых, имя комиссара ван Мирта упоминалось в связи со скандалом, который в итоге свалил Класа. Однако главной причиной повышенного интереса к Карелу ван Мирту остается то, что сейчас он считается самым влиятельным бюрократом Европы, а возможно, и всего мира. И намерен оставаться таковым до конца этого века.
Волшебник настроения
Один из сотрудников европейского отделения автокомпании Ford вспоминал первую встречу своего шефа, вице-президента Ford Europe Жака Насэра с Карелом ван Миртом. Разговор обещал быть нелегким. Насэр приехал в Брюссель с тем, чтобы от имени автопроизводителей Европы убедить антимонопольную комиссию ЕС продлить срок действия ряда льгот, позволявших автокомпаниям управлять эксклюзивными дилерскими сетями на континенте. "Атмосфера в кабинете ван Мирта была напряженной. И вдруг ван Мирт начал говорить об автомобилях вообще. Насэр, для которого автомобильная тема — любимый конек, уже через несколько минут высыпал на стол фотографии новых моделей Ford и начал живо их обсуждать. Лед был сломан. Что-что, а по части того, чтобы разрядить обстановку, ван Мирт просто волшебник", — рассказывал свидетель этой встречи. Такой комплимент тем более показателен, поскольку, напомним, сделал его представитель европейского отделения Ford, говоря о не вполне успешной встрече своего шефа с комиссаром ван Миртом. Срок действия льгот был в итоге продлен, но не на 10 лет, как того требовали представители автомобильного лобби, а всего на 7, да и характер льгот был жестко пересмотрен (не в сторону их расширения).
Описанная сцена как нельзя лучше характеризует одно из качеств ван Мирта, которое, как утверждают многие, и позволило ему занять один из самых высоких и, несомненно, самый влиятельный пост в Европе, — активное желание говорить спокойно даже с противниками. Многие, впрочем, до сих пор не могут понять, как убежденный социалист, которым был и остается Карел ван Мирт, вдруг заинтересовался вопросами честной конкуренции.
Детские воспоминания, ставшие принципами
Карел ван Мирт родился 17 января 1942 года в небольшом фламандском городке Уд-Турнхут, недалеко от границы с Голландией. Первые его детские воспоминания связаны с войной: "Сотни бомбардировщиков, пролетавших на Восток — в Германию". И отступающие германские солдаты. Однажды, в самом конце войны, несколько солдат вломились в дом семьи ван Мирт. Маленькому Карелу казалось, что сейчас его убьют — на него направили сразу три автомата. Не убили, лишь украли лошадей. До сих пор эта картина жива в его памяти.
Жива в памяти и другая картина: урок истории, учитель на доске рисует карту предвоенной Европы. А потом начинает проводить новые линии, показывая, как война меняла границы. Слова учителя запомнились ван Мирту навсегда: "Каждый раз, когда менялись границы, умирали люди". С тех самых пор, утверждает ван Мирт, он ненавидит границы.
Старший из девяти детей, он единственным из семьи поступил в университет, где изучал право и дипломатию. Получив в конце 60-х диплом, провел следующие десять лет, работая попеременно то в научных институтах, то в аппарате Европейской комиссии.
Социалист
В середине 70-х годов ван Мирт всерьез занялся политикой и быстро сделал карьеру в рядах социалистической партии. В 1978 году он стал председателем фламандского крыла соцпартии и занимал этот пост в течение 10 лет. По мнению политологов, то десятилетие было "золотым веком" фламандских социалистов, а самому ван Мирту удалось "модернизировать" партию, сделав ее популярной и вне круга "синих воротничков".
Впрочем, не все оценивали успехи ван Мирта на посту председателя соцпартии так однозначно. В процессе модернизации, утверждают многие, партия потеряла свою индивидуальность. Ван Мирт, говорится, например, в мемуарах одной из многолетних служащих аппарата партии Марийке ван Хемельдонк, вместе со своей гражданской женой Карлой Халле буквально "упаковали" штаб-квартиру партии своими клевретами, которых они подбирали по принципу личной преданности, а не политических или каких-либо иных важных для партии способностей.
В 1989 году Карел ван Мирт навсегда распрощался с бельгийской политикой и перешел в аппарат ЕС. В январе 1993 года он возглавил антимонопольную комиссию ЕС, сменив на этом посту сэра Леона Бриттэна, бывшего члена кабинета Маргарет Тэтчер.
Принципы, ставшие законом для Европы
По мнению всех, кто его знает и кто следит за его деятельностью в роли главного хранителя антитрестовских законов Европы, комиссар ван Мирт не колеблясь использует эти законы в интересах своей веры в Европу без границ. Как до того использовал в интересах веры свою деятельность на академической кафедре и в партийных офисах.
Самый яркий и свежий из примеров — громадные перемены, происходящие сейчас на европейском рынке телекоммуникаций, контролируемом в большинстве стран государственными супермонополистами.
Святая святых монополизма, телекоммуникационный рынок привлек к себе внимание ван Мирта с первого часа его пребывания в должности антимонопольного комиссара ЕС, имеющего широчайшие полномочия. Именно ван Мирт заставил своих коллег по аппарату ЕС создать законодательные условия для открытия по крайней мере некоторых сегментов рынка, именно он преследовал правительства европейских стран, добиваясь того, чтобы они относились к частным операторам рынка — компаниям сотовой связи — по крайней мере не хуже, чем к государственным или полугосударственным монополиям. Именно он стремился ускорить процесс приватизации многих из этих монополий. Главным же его достижением, утверждают эксперты, стали условия, по которым германская телекоммуникационная империя Deutsche Telekom и ее французский аналог France Telecom создают свое паневропейское СП — Atlas.
Два года почти непрерывных переговоров ван Мирта и его представителей с обеими заинтересованными сторонами разрешились к вящему удовольствию всех. Телекоммуникационным гигантам разрешено соединить некоторые из своих операций в обмен на обещание германского и французского правительств лишить обе телефонные компании эксклюзивного права на владение телефонными линиями и их обслуживание. Естественно, полной либерализацией это не назовешь: обе компании сохраняют монополию на целый ряд основных услуг. Тем не менее, утверждают многие специалисты, условия, выторгованные ван Миртом, открывают дорогу к созданию альтернативной инфраструктуры.
Мягкое убеждение силой
Переговоры ван Мирта с руководством обеих компаний демонстрируют еще одну характерную черту его стиля — стремление достичь цели путем консенсуса. "Все его предшественники стремились действовать, используя исключительно силу данных им полномочий. Ван Мирт же готов ждать дольше, но добиваться своего без лишней крови", — утверждает один из брюссельских аппаратчиков.
Впрочем, возражают другие, не менее сведущие люди, успех уговоров и заключается в том, что ван Мирт довольно часто напоминает о своих правах всем, кто не хочет договориться с ним по-хорошему. "Он не боится потрясти кулаком перед носами тех, кто не хочет его слышать", — утверждает в интервью The Wall Street Journal Europe Грэм Уайлд из британской консультационной фирмы CIT Research.
Сам ван Мирт и не скрывает своего реалистичного до грубости отношения к проблемам, стоящим перед ним и комиссией, которую он возглавляет. "Понятно же, что, если какая-либо компания может искоренить конкуренцию, она это сделает. Рыночная экономика — не мир идеалистов и романтиков. Здесь делаются деньги и карьеры. Наивных здесь не любят", — говорит он.
Столь резкие высказывания могут показаться почти кощунственными в храме Объединенной Европы, где любят красивые слова о единстве и взаимопонимании. Однако не стоит забывать о том, что комиссия ван Мирта, кроме всего прочего, еще и одна из самых мощных в мире организаций по борьбе с незаконными картелями, которая проводит предрассветные обыски в штаб-квартирах крупнейших европейских компаний едва ли не чаще, чем приемы в своей брюссельской штаб-квартире. Не стоит забывать и о беспрецедентных полномочиях, которые даны комиссии в борьбе с незаконным фиксированием цен, — вплоть до контроля за распределением государственных субсидий отдельным отраслям промышленности. Что еще более важно — комиссия имеет право заблокировать эти субсидии. Таких прав, как говорят специалисты, нет даже у Департамента юстиции США, который борется с картелями на территории Соединенных Штатов Америки.
Требования без границ
В своей борьбе за Европу без границ ван Мирт принципиален до конца. Здесь у него нет любимчиков. Например, сейчас он добивается того, чтобы мобильная телефонная служба, созданная государственной телекоммуникационной монополией Belgacom в его родной Бельгии, уплатила за свою лицензию столько же, сколько бельгийское государство потребовало с ее конкурента компании Mobistar — $300 млн. Во Франции ван Мирт требует, чтобы принадлежащий государству банк Credit Lyonnais, прежде чем получить госсубсидии для оплаты своих долгов (французское государство планирует дать банку более 45 млрд франков), продал часть своей банковской системы в Европе, эквивалентную 220 млрд франков. В Греции он превратился в настоящий кошмар местных политиков, высмеивая их нелепые объяснения по поводу того, почему они еще не закрыли громадную, но убыточную судоверфь.
Однако и у всемогущей комиссии ван Мирта есть проблемы. Движение сопротивления ван Мирту зародилось в Германии, где все большее число правительственных чиновников и крупных промышленников включаются в кампанию за лишение комиссии широких прав по борьбе с незаконными трестами и картелями. Повод выбран неожиданный, но с ним не легко спорить. По мнению адвокатов, деятельность комиссии ван Мирта излишне политизирована. Дело в том, что комиссия, собственно, состоит из крупных политических деятелей, назначаемых национальными правительствами. Решение наиболее крупных дел по обвинению в нарушении правил справедливой конкуренции и антитрестовского законодательства является исключительной прерогативой этих политиков. Причем они вправе принять решение, противоречащее выводам предварительного расследования дела. По мнению германских должностных лиц и промышленников, это открывает возможности для разного рода манипуляций в политических целях.
Закон и политика
Возглавил борьбу с комиссией ван Мирта ее германский национальный аналог — Федеральное картельное управление (Bundeskartellamt). По мнению его главы Дитера Вольфа, решения должны приниматься независимым и неполитическим органом ЕС, который действовал бы, буквально следуя закону, а не руководствуясь политическими интересами. Вольфу уже удалось убедить собственное правительство выступить с подобным предложением на предстоящей межправительственной конференции ЕС.
"Искушение вмешаться в подобные дела для политиков весьма велико. В итоге же принимается решение, которое лишь по форме соответствует букве закона", — утверждает герр Вольф. Примерно то же говорят и другие, полагая, что деятельность и решения комиссии базируются не на фактах, полученных в результате расследования и анализа рынка, а скорее на политических доводах: насколько та или иная сделка соответствует интересам единого европейского рынка. Любое соглашение, сдобренное политически корректными фразами, бросающимися в глаза, будет с гарантией проштамповано комиссией без детального обсуждения. "Знаете, это напоминает кафе для автомобилистов. Если вы способны правильно выбрать слово, то проезжаете без проблем, а на выезде еще и кока-колу получите бесплатно", — заявляет в интервью The Wall Street Journal Europe Герритт Шоэ, сотрудник одной из специализированных адвокатских фирм. При этом собственно способностей сотрудников комиссии никто не оспаривает. "Если бы решения Службы по контролю за слияниями становились решениями всей комиссии, у нас было бы меньше оснований для беспокойства", — говорит шеф германского антикартельного органа.
А оснований таких действительно немало. Эксперты вспоминают весьма примечательную историю, случившуюся в начале прошлого года. Служба по контролю за слияниями комиссии ван Мирта, исследуя планы объединения некоторых отделений трех европейских компаний — германской Mannesmann AG, французской Valourec SA и итальянской Ilva SpA, пришли к выводу, что в результате сделки будет нарушено общеевропейское антимонопольное законодательство. Однако после довольно активного нажима со стороны правительств трех стран их представители в комиссии проголосовали против предложения заблокировать сделку. Слияние свершилось.
Впрочем, пока комиссару ван Мирту не грозит потеря полномочий. Судя по настроениям в европейских столицах, предложение Вольфа готовы поддержать только Париж и Мадрид. А для того, чтобы планы шефа Bundeskartellamt превратились в решение Евросоюза, необходимо согласие всех входящих в него стран.
Прошлое и будущее
Куда более серьезным может стать "партийное прошлое" комиссара, который оказался напрямую связан со скандалом, уже приведшим к отставке генерального секретаря НАТО Вилли Класа.
В феврале этого года офис и дом ван Мирта были подвергнуты обыску. Сотрудники бельгийской полиции искали вещественные доказательства того, что комиссар знал о подкупе видных деятелей бельгийского правительства и социалистической партии. По данным следствия, для того чтобы получить в 1988 году контракт на поставку вертолетов бельгийской армии, оцениваемый в 8 млрд бельгийских франков, итальянская компания перевела на секретные партийные счета более 50 млн франков. В результате скандала многие из руководителей соцпартии навсегда расстались с политикой, а некоторые и со свободой.
Ван Мирт, в те годы лидер фламандского крыла партии, наотрез отрицает какую-либо связь со скандалом. Косвенно его слова подтверждает и следствие, которое не стало вызывать комиссара для официальной дачи показаний под присягой. Однако известно, что его подругу Карлу Халле на такие допросы вызывали и требовали детального рассказа о ее роли в финансовой политике партии.
Комиссар ван Мирт, который наотрез отказывается обсуждать скандал в немногочисленных интервью, судя по всему, не особенно волнуется по поводу возможных последствий. Сам он утверждает, что возвращаться в бельгийскую политику не намерен и собирается окончательно отойти от дел в 1999 году, когда истекает срок его комиссарского мандата. "Мне будет почти 58. Думаю, что тогда я смогу заняться своим садом".
НИКОЛАЙ Ъ-НЕРЕХТОВ
При подготовке статьи были использованы материалы Reuters, Associated Press, The Wall Street Journal Europe