В нью-йоркском Уитни-музеум (New York, Whitney Museum of American Art) проходит монографическая выставка "Эдвард Хоппер и американская образность" (Edward Hopper and american imagination). За последние годы только в этом музее состоялись три большие выставки художника. Тот повышенный интерес, который Америка сейчас испытывает к Хопперу, говорит о том, что снова стал актуальным вопрос об "американском в американском искусстве", горячо обсуждаемый в начале нашего века.
Вся долгая жизнь Эдварда Хоппера была связана с Нью-Йорком. За исключением трехлетнего путешествия во Францию в ранней юности, Хоппер никогда не покидал свою родную Америку и никогда не стремился снискать признание в Европе. С первых же выставок за ним утвердился статус живописца чисто американской темы, сопровождавший Хоппера до самой смерти. В 50-60-х годах Хоппера любили сравнивать с другим представителем американского гения — Джексоном Поллоком, видя в них два полюса американского индивидуализма.
Биография Эдварда Хоппера — пример для образцового американца. Он родился в 1882 году в семье владельца небольшого магазина в тихом городке на реке Гудзон в штате Нью-Йорк, в провинциальной тиши, пронизанной баптистским благочестием. Преодолев, как водится, сопротивление родителей, он поступает в Художественную школу в Нью-Йорке, где учится под руководством ведущих американских художников начала века Вильяма Меррита Чейза и Роберта Генри. Американская живопись этого времени находилась под сильнейшим влиянием Парижа, воплощавшим для американцев все последние достижения современного искусства. Это был, конечно, импрессионизм, но в большей степени, чем Моне, Ренуар, Дега и Писсаро, американцев привлекали художники салонной ориентации вроде Фортуни и Тиссо. Они переработали импрессионизм в более приемлемый для публики вариант легкой и пастозной живописи на темы современности. Французский гедонизм очень нравился американцам, и так как в это время любой образованный американец мечтал быть неотличимым от европейца, импрессионизм стал самым легким путем для достижения желанного результата. Цветущие сады, изящные дамы, пестрая толпа и роскошные салоны, уставленные китайскими вазами, стали темами американского импрессионизма. Бунтарство, которым импрессионизм был парадоксальным образом наделен во Франции, в Америке пропало, там импрессионизм стал живописью цивилизованных миллионеров.
Импрессионистический триумф не удовлетворял молодых художников, со всем пылом юности желавших самостоятельности. Америка состоит отнюдь не из садов, шезлонгов, салонных чаепитий и модных магазинов, считали они. Так что одновременно с нью-йоркским импрессионизмом зародилось течение, представленное большой группой молодых художников, из которых самыми известными стали Рокуэлл Кент, Джордж Беллоуз и, конечно же, Эдвард Хоппер. В дальнейшем это движение молодых художников получило весьма условное название американского реализма, а Эдвард Хоппер — титул крупнейшего американского реалиста.
Рассматривая историю американской живописи, сразу же замечаешь необычайный разрыв во времени между европейскими спорами о реализме и появлением этой проблемы в США. Споры о реализме в Европе начались еще в первой половине XIX века, и в начале XX века они выглядели архаичными даже в России. В Америке, испытавшей сильное влияние импрессионизма, национальная живопись не только не замечает новостей постимпрессионизма, не испытывая никакого интереса ни к Гогену, ни к Ван Гогу, ни к Сезанну, но, наоборот, обращается от импрессионизма вспять к Курбе, Милле и Мане. В красоте импрессионистического разгула ощущений и впечатлений американцы остро почувствовали потерю основательной положительности, утрату, так сказать, Библии на ночном столике.
Для Америки, всегда осознававшей и переживавшей отсутствие корней, это торжество субъективизма казалось непереносимым. Положительные ценности "почвы и крови" в Америке обращаются в вестерны, утопическую идиллию хижины дяди Тома и удушающе скучное благочестие воскресных школ с заучиванием библейских текстов. Американская природа слишком экзотична, чтобы находить в ней соответствия гуманистическим ценностям человечества и человечности. Так что желание национального в Америке становится парадоксом — эта страна не просила, чтобы европейцы навязывали ей свою цивилизованность. Желая приспособиться к совершенно новым условиям, цивилизация должна пойти на компромисс. Для того чтобы эту гордую природу очеловечить, она вынуждена опроститься, в результате американская культура имеет очень много общего с культурой арабских кочевников в Сахаре: среди враждебной и не очень понятной природной стихии разбросаны большие и маленькие оазисы — от нью-йоркского Манхеттена до бензоколонки на равнине Техаса. Между ними — бесконечная дорога, узкий протоптанный человеческий путь среди величественного чуждого царства.
Художники американского реализма, по вполне понятным причинам, обратились к жизни города. Первую выставку, организованную в 1908 году и называемую "Выставка живописи и рисунков современных американских художников" (где участвовали Хоппер, Беллоуз, Кент и многие другие), пресса приветствовала как "первый шаг к подлинно американскому искусству". Хоппер никаких похвал не удостоился, так как выставил свои работы, сделанные в Париже и посвященные парижским видам.
Меж тем Париж он увидел глазами американца, и в его парижских сценах, хотя они посвящены кафе, кабаре, видам Сены и парижских садов, нет и в помине расслабленного счастья парижской жизни, столь восхищавшей американских импрессионистов, пытавшихся перенести его на нью-йоркскую почву. Строгость и простота его манеры подразумевает баптистскую отчужденность небольшого американского города от "столицы мира". Под мистическим воздействием его взгляда парижская жизнь стекленеет, холодеет и упрощается.
Хоппер достаточно быстро покинул Европу и затем посвятил себя только американским темам. Отели, гостиницы, бензоколонки, кафе fast food, офисы, пустынные антракты в театрах, мосты, железные дороги, одинокие пуританские дома предместий изображались им с той же холодной отчужденностью, что и виды Парижа. Сменив декорации, Хоппер оставил свою манеру неизменной вплоть до самой смерти в 1967 году. Его работы очень напоминают макеты для театральных декораций, куда помещены стаффажные фигурки, похожие одна на другую. В этом холодном мире вечного путешествия, где на бесконечной дороге сменят друг друга одинаковые мотели, одинаковые бензоколонки, одинаковые коттеджи, одинаковые офисы, и находится подлинная Америка Эдварда Хоппера. Этот мир очень сильно повлиял на восприятие Соединенных Штатов — достаточно вспомнить фильмы Херцога и Вендерса, "Американского солдата" Фасбиндера и "Диких сердцем" Дэвида Линча.
АРКАДИЙ Ъ-ИППОЛИТОВ