В минувшую пятницу после трехлетнего перерыва в Москве открылось для зрителей здание филиала Малого театра на Большой Ордынке. За неделю до того как было дано первое представление, Юрий Лужков именно здесь встречался с представителями столичной театральной общественности. Московские театральные деятели теперь наверняка завидуют художественному руководителю Малого театра Юрию Соломину, получившему для своего театра вторую площадку.
Место встречи мэра со служителями Мельпомены было выбрано безошибочно. Сияющий до неприличия свежей краской театральный зал лучше всяких рассказов и отчетов свидетельствует о внимании столичного градоначальника к нуждам сценического искусства — в стенах обновленного филиала говорить об этом можно без тени иронии. Реконструкция второй сцены Малого не теряется даже на фоне грандиозных строительных проектов московской администрации. Филиалу национального театра не пришлось довольствоваться косметическим ремонтом: по существу от старого здания остался только знакомый фасад, за которым построен совершенно новый театр. Прежний филиал Малого был не слишком популярен у театралов, во многом это было связано с непривлекательностью помещения: на Ордынке публику встречали обветшавшие фойе с обшарпанными полами и узкий неудобный (к тому же со скверной акустикой) зрительный зал. Оборудование сцены и закулисные помещения также не располагали к радостям творчества.
Перемены разительны. Причем архитекторы были подчеркнуто старомодны и взяли за основу проекта традиционную ярусную систему театрального здания с балконами и ложами — кресла партера расположены не на плоском полу, а поднимаются амфитеатром. Зрительный зал довольно удобен и напоминает историческое здание Малого на Театральной площади — то же сочетание уюта и торжественности. Как и положено филиалу, сцена на Ордынке уступает основной в пышности и позолоте. Правда, роспись потолка и портала сцены кажется излишне красочной и затейливой, а некоторые детали отделки больше подошли бы для банка, чем для театра. Но это, конечно, сделано не по злому умыслу, а от широты души.
На открытии сыграли премьеру "Талантов и поклонников" Островского в постановке Владимира Бейлиса. Выбор пьесы для обживания новых подмостков представляется вполне логичным. Во-первых, чьи, как не самого Островского, слова должны звучать на открытии "Дома Островского". Во-вторых, о чем, как не о любви к театру и не об актерской доле, говорить со сцены в первый вечер. А в-третьих, пьеса просто хороша и к тому же давно не шла в Малом театре.
Стилизованный под старину зал, кажется, самим своим присутствием требует от сцены соблюдать принцип разумного эстетического консерватизма. Спектакль Бейлиса на это безмолвное, но жесткое требование архитектуры отвечает с покорностью и почтением. Однако подобные негласные договоры всегда допускают толику рефлексии. Вот и Бейлис начинает и заканчивает спектакль оставленной кем-то на суфлерской будке книжкой с текстом пьесы Островского. Так что персонажи "Талантов и поклонников" возникают не то в воспоминаниях и фантазиях старого бутафора Нарокова (Василий Бочкарев), не то просто как в полузабытой театральной сказке. На жанр "воспоминаний" можно списать все невнятности и промахи нынешней версии. Впрочем, превращение Нарокова в лицо от автора и от театра остается единственным внятным режиссерским жестом Бейлиса. В остальном он полагается на сюжет, на терпение публики Малого театра (спектакль идет больше трех часов) и на ее любовь к сценической ясности: на сцене должно быть светло, а в зале должно быть хорошо слышно. Так что о сохранении актерских традиций Малого театра каждый из исполнителей уже заботится в одиночку, сверяясь исключительно с собственными представлениями об этих традициях. Благо половина основных персонажей пьесы — люди театра.
"Талантов и поклонников" в разные времена ставили по-разному: когда о власти денег над бедными талантами, когда о победе актерского призвания над любовью и бытом, когда просто о закулисных интригах поклонников с толстыми кошельками, когда совсем просто — о разбитой любви. В спектакле Бейлиса нет ни драмы, ни мелодрамы. Участь молодой актрисы Негиной (Светлана Аманова), бросившей жениха-студента (Михаил Пименов) и уехавшей с богатым помещиком Великатовым (Владимир Коршунов), в новой постановке Малого театра предопределена заранее. И потому, что глупо сегодня сомневаться в необходимости спонсорской поддержки искусства. И потому, что студент-просветитель Мелузов, обличающий развратных толстосумов и проповедующий честную жизнь, самой судьбой нынче без сочувствия назначен в неудачники. Так что выбор у Сашеньки Негиной невелик. А действительно ли она талантлива, вправду ли живет только сценой — вопросы не из первых. Если кто привязан к театру искренне и навеки, так это чудак Нароков. "Снял я здешний театр, отделал все заново: декорации, костюмы; собрал хорошую труппу и зажил как в раю..." — воспоминания бывшего антрепренера на премьере не звучали излишне горько. Воодушевление от появления в Москве нового театрального зала давало о себе знать.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ