Госдума во вторник отложила рассмотрение законопроекта "О предотвращении насилия в семье", посчитав его неприоритетным. Между тем в странах ЕС и США, где четко работает механизм защиты личности от насилия, подобные законы существуют. Более того, октябрь 1995 года объявлен Биллом Клинтоном месяцем "борьбы с насилием в семье".
Месячник борьбы с насилием имени О. Дж. Симпсона
Возможно, проблема насилия в семье удостоилась особого внимания Клинтона из-за нашумевшего дела темнокожего экс-футболиста Симпсона, обвиняемого в двойном убийстве — своей белокожей экс-супруги и ее друга-еврея. Оправдательный приговор, вынесенный Симпсону 7 октября, должен был стать триумфом расовой справедливости по-американски: в США культивируется трепетное отношение к темнокожим собратьям. Вместе с тем дело привлекло внимание и к иной проблеме — насилия в семье.
Американское законодательство весьма сурово к "семейным насильникам". И президент был вынужден сделать шаг навстречу социальным работникам, которые возмущены очевидным, по их мнению, попранием закона о насилии. Следует сразу оговориться: в США речь может идти исключительно о недостаточности мер по борьбе с семейным насилием, поскольку в целом система профилактики и борьбы с ним работает почти бесперебойно. Помимо федерального закона о предотвращении насилия в семье, в США существуют аналогичные законы и на уровне штатов. Федеральный закон направлен на предотвращение преступлений. При этом особой разницы между насилием в семье и на улице закон не признает, а стало быть, и наказания приблизительно одинаковы. Закон подразделяет насилие на три вида: физическое, сексуальное и психическое.
За соблюдением федерального закона следят власти каждого штата (на эти цели из госбюджета ежегодно выделяется $3-5 млрд). Система профилактики и помощи жертвам насилия в США включает сотни приютов (они позволяют пострадавшим безбедно просуществовать от полугода до полутора лет), службы поиска работы и льготного жилья для пострадавших, пособия, армию психологов и юристов. Налажена и система информации: сообщать о фактах насилия обязан каждый медработник и преподаватель. Штат Миннесота, как отметила в беседе с корреспондентом Ъ сенатор Эмбера Янг, обладает самым суровым законодательством. Нарушителей изолируют от жертвы (вплоть до ареста), им запрещено приближаться к специальному общежитию для жертв насилия ближе чем на километр. Даже если жена заберет свою жалобу на мужа, супруг не имеет права общаться с ней 2 месяца. Кстати, для открытия дела пострадавшей стороне не обязательно доказывать факт насилия, но в суде это будет сделать необходимо.
Развита в США и система опекунства. Ребенок, подвергшийся насилию, до суда живет в приемной семье. Причем на роль опекунов могут претендовать не только кровные родственники и соседи, но и посторонние люди. Заявок на опекунство немало: это и почетно, и престижно, и не накладно, поскольку существуют социальные выплаты. Кроме того, что немаловажно, это соответствует религиозным представлениям большинства американцев. С проблемой опекунства связана и проблема усыновления.
Как заявили корреспонденту Ъ члены российской парламентской делегации, побывавшие в апреле в США, их потрясли условия и забота, оказываемые американскими приемными родителями русским детям. В США даже организована ассоциация родителей, усыновивших детей из России. Примечательно, что приемные родители приобретают для своих детей русские книжки, игрушки и пластинки, чтобы те не забывали родину. Число американцев, желающих стать приемными родителями, огромно: треть американских семей бездетна, но обеспечена. А "донорами" стали Восточная Европа и Россия, в которой это стало возможно благодаря тому, что около полугода назад Госдума приняла Закон об усыновлении. Недавно был опубликован и разработанный правительством механизм реализации закона. Согласно его букве, приоритет при усыновлении предоставляется российским семьям, но если в течение 6 месяцев заявки поданы не будут, то западные родители получают шанс усыновить ребенка. Занимаются подбором кандидатур специальные банки данных — региональные и центральный, находящийся в Минобразования.
Признание проблемы — первый шаг к ее решению
Опыт США учитывался при разработке российского законопроекта. Правда, как считает Мария Гайдаш, одна из авторов законопроекта, сегодня в России американская схема малоприменима — она скорее пригодится в будущем.
Кроме того, делегация американских юристов и сенаторов из организации "Коннект США/Россия" всю прошедшую неделю совместно с рабочей группой депутатов Госдумы работала в Москве над улучшением российского законопроекта. И обе стороны были едины в том, что в России невнимание к социальным и семейным проблемам объясняется не столько тяжелой экономической ситуацией, сколько отсутствием демократических традиций.
По словам главы американской делегации исполнительного директора "Коннект США/Россия" Сьюзанн Хартман, в США сопротивление законам об усыновлении и о профилактике насилия в семье было весьма велико. Правда, было это лет тридцать назад. И России, похоже, тоже предстоит пройти этим нелегким путем. Депутаты Госдумы — и те не уверены в необходимости разработки специального законопроекта "О предотвращении насилия в семье". Они предлагают внести нормы по защите семьи в другие законодательные акты. К тому же средств на реализацию закона нет. Да и сама проблема семейного насилия, по их мнению, стоит сейчас не столь остро.
Так ли это? По данным МВД России, в 1994 году 4 тыс. человек осуждено за насилие в семье, 2226 детей погибло в результате подобных правонарушений, 14,5 тысяч женщин убиты мужьями. Телесные повреждения в ходе семейных ссор получили 8,5 тыс. человек, 50 тысяч детей ушли из семей, число неблагополучных семей достигло 132 тыс. В общем, согласно статистике, 20-30% убийств происходит в семьях.
По мнению разработчиков российского законопроекта, он должен носить "рамочный и всеобъемлющий характер", поскольку он прецедентен для российского законодательства. Главная цель авторов — заявить о существовании проблемы, а уж затем ее можно будет решать, внося со временем необходимые поправки.
Главным недостатком законопроекта сами разработчики считают сложность его реализации на местах. Ведь в этом вопросе должны взаимодействовать такие ведомства, как МВД, Минобразования, Минсоцобеспечения, Минпром, Минздрав, — то есть нет организации, ответственной за все сразу. Соответственно, нет и единого источника финансирования. А у семи нянек, как известно...
Ко всему прочему региональные власти отказываются финансировать социальные программы. Законопроект же предусматривает их немало: создание убежищ, приютов, увеличение числа соцработников — прежде всего инспекторов по охране детства и материнства и участковых. Спецподготовка таких работников была начата два-три года назад. И первые плоды ее налицо: создано 170 детских приютов, кризисные центры, работают десятки "телефонов доверия". Однако по-прежнему отсутствует система волонтеров, а уровень образования у самих соцработников недостаточен. По-прежнему отсутствуют в России семейные и ювенальные (подростковые) суды. Причина все та же — нехватка средств.
По-прежнему много насилия и жестокости в прессе и на телевидении. И это неудивительно: по данным, полученным рабочей группой, показ хорошего советского фильма стоит в 5-10 раз дороже, чем показ средненького американского боевика. Учитывая финансовые трудности, закон, по словам его разработчиков, делается лишь под проект бюджета на 1997 год. При этом рабочая группа рассчитывает, что до конца года проект пройдет хотя бы первое чтение в Госдуме — тогда появится реальный шанс принять его в течение 1996 года.
СВЕТЛАНА Ъ-СУХОВА, ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА