Два уголовных дела, отчет о которых представлен в сегодняшнем обзоре, были успешно завершены адвокатами исключительно благодаря "силе личного убеждения", ибо виновность их подзащитных была абсолютно очевидной. Тем не менее и вор, вынесший из чужой квартиры телевизор и кожаную куртку, а затем три года скрывавшийся от правосудия, и недоросль, вздумавший покататься на чужом автомобиле, отделались символическими наказаниями. Защитники смогли убедить суд в том, что их подопечные в общем-то люди неплохие, а тюрьма вряд ли сделает их еще лучше. По-своему интересно каждое из двух гражданских дел. В первом случае Министерство обороны, отчаявшись удержать у себя офицера-финансиста, в отместку уволило его, что называется, с "волчьим билетом". Однако адвокат добился признания несостоятельности выдвинутых против офицера обвинений и возмещения ему морального ущерба. Во втором случае адвокат вскрыл подлог в протоколе заседания, позволивший суду отклонить иск его доверительницы, добивающейся присоединения освободившейся комнаты в коммунальной квартире. Теперь решение суда отменено, а дело будет рассмотрено заново.
Министерству обороны рекомендовано соблюдать законы
Известный московский адвокат Аркадий Трескунов из 7-й юрконсультации Мосгорколлегии адвокатов (МГКА) в Пресненском суде Москвы добился удовлетворения иска полковника Михаила Дегтярева, уволенного с должности замначальника 2-го отдела Главного валютно-финансового управления военного бюджета и финансирования Минобороны России как лицо, "опорочившее звание офицера", и "за злоупотребление служебным положением". Адвокату удалось доказать несостоятельность выдвинутых против полковника обвинений. В итоге суд признал приказы об увольнении Дегтярева недействительными, рекомендовал Минобороны изменить формулировку увольнения на "уволен по собственному желанию" и обязал министерство выплатить офицеру 2 млн руб. за причиненный ему моральный ущерб.
Полковник Дегтярев, прослужив в армии свыше 20 лет, непосредственно перед увольнением числился в должности замначальника 2-го отдела Главного валютно-финансового управления Минобороны России. Поскольку на иждивении у него была жена-инвалид и двое несовершеннолетних детей, в 1992 году офицер принял предложение одного из московских коммерческих банков и вошел в состав его правления. Однако после того, как 21 июля 1992 года было издано распоряжение президента, запрещающее участие военных в деятельности коммерческих структур, Дегтярев добровольно ушел из банка.
Тем не менее работа в коммерческой структуре полковнику приглянулась, и 11 октября 1993 года он подал рапорт об отставке. Дегтярев просил уволить его в запас "по собственному желанию". Начальство офицера, не желая терять квалифицированного специалиста, попыталось уговорить его остаться. Дегтярев ответил отказом, а далее события разворачивались следующим образом. 15 декабря 1993 года по Главному управлению был издан приказ, в котором (по итогам работы аттестационной комиссии Минобороны) Дегтяреву выносилось предупреждение "о неполном служебном соответствии". А уже спустя десять дней приказом Павла Грачева полковник был уволен по ст. 49.2 "в" закона "О воинской обязанности" как лицо, "опорочившее звание офицера", и "за злоупотребление служебным положением". "Злоупотребление" начальство усмотрело в том, что Дегтярев в начале 1993 года после окончания командировки в Риге якобы необоснованно получил и растратил деньги, полагавшиеся ему на оплату гостиницы. 28 декабря на основании приказа министра аналогичный приказ об увольнении был издан начальником Главного управления. В итоге Дегтярев был лишен денежного пособия за выслугу лет и права пользоваться услугами медиков из медучреждений Минобороны.
В середине 1994 года уволенный полковник подал в Дорогомиловский суд Москвы иск об изменении формулировки увольнения и взыскании с Минобороны 100 млн руб. за понесенный им моральный ущерб. В дальнейшем дело было передано в Пресненский суд — по месту нахождения ответчика. Выступая на процессе, адвокат Трескунов, взявшийся защищать интересы Дегтярева, указал на то, что его клиент имел право уволиться "по собственному желанию", поскольку отказался "служить по контракту". При этом Трескунов пояснил, что по закону "О воинской службе" офицер в звании полковника, отказавшийся заключать со своим руководством контракт, спустя полгода после вступления закона в силу имеет право быть уволенным с формулировкой "по собственному желанию". Кроме того, согласно закону "О воинской обязанности", Дегтярев имел это право как лицо, отслужившее в армии свыше 5 лет.
Отвергая обвинения о якобы допущенной офицером растрате "квартирных" денег, адвокат представил суду документы, свидетельствующие о том, что Дегтярев вернул их в финчасть сразу после получения, поскольку во время упомянутой командировки останавливался на частной квартире и гостиницу не оплачивал. Кроме того, Трескунов обратил внимание суда на то обстоятельство, что, согласно КЗоТ, перед тем как наложить на подчиненного какое-либо взыскание (в данном случае в виде увольнения), начальство обязано получить от него объяснения. Этого сделано не было. И наконец, в заключение своего выступления Трескунов заявил, что формулировки "опорочил звание офицера" и "злоупотребил служебным положением" ни в коей мере не соответствуют блестящей характеристике, выданной полковнику Дегтяреву при увольнении.
Прислушавшись к доводам адвоката, суд полностью удовлетворил иск, признав незаконными приказы об увольнении Дегтярева и рекомендовав Минобороны изменить формулировку увольнения на "уволен по собственному желанию". Решением суда Минобороны было также обязано возместить полковнику причиненный ему моральный ущерб в размере 2 млн руб.
Недорослю предоставлена возможность остепениться
Адвокат 13-й юрконсультации МГКА Кирилл Яковлев в Дорогомиловском суде Москвы добился мягкого приговора в отношении 19-летнего Михаила Н., обвинявшегося в угоне автотранспортного средства без цели его хищения (ст. 148 прим. 2, санкция — от 3 до 7 лет лишения свободы либо штраф в размере от 15 до 100 минимальных размеров оплаты труда). Позиция защиты осложнялась тем, что на этапе следствия Михаил Н. был обвинен еще и в соучастии в краже из магазина. Однако адвокату удалось доказать алиби своего подзащитного, и дело в этой части было прекращено. В суде же Яковлев смог настоять на возможности перевоспитания Михаила Н. в домашних условиях. В итоге подсудимый отделался штрафом в размере 20 минимальных размеров оплаты труда.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Яковлев, на момент совершения преступления его подзащитному Михаилу Н. только-только исполнились 18 лет. "Мальчик из хорошей семьи", он являл собой тип великовозрастного недоросля, вечно втягиваемого в неприятные истории своими значительно более юными приятелями. Одна из таких историй приключилась осенью 1994 года. Как-то раз Сергей Х., 13-летний дружок Михаила, зашел к нему домой. Показав Михаилу ключи от автомобиля, которые он у кого-то украл, Сергей предложил другу покататься на стоящей во дворе "Таврии". Михаил согласился, а поскольку его друг водить автомобиль не умел, сел за руль сам. Немного поколесив по окрестностям, приятели заметили патрульный милицейский автомобиль и почли за лучшее бросить "Таврию" и убежать. Увидев это, милиционеры насторожились и передали приметы парней другому экипажу, который минут через пять задержал Михаила Н. Поздним вечером с повинной в милицию пришел и второй угонщик. Сняв показания, милиционеры возбудили против Михаила Н. уголовное дело (против Сергея как малолетнего дело не возбуждалось вообще) и отпустили приятелей по домам.
Буквально на следующий день дворовые приятели Михаила Н. решили обворовать магазин (поживиться жвачкой, шоколадками и т. д. и т. п.) и предложили ему "постоять на стреме". Тот категорически отказался. Друзья решили обойтись без Михаила и магазин все-таки обворовали, но через неделю были арестованы. Заодно с ними под стражу взяли и Михаила. Ему инкриминировали соучастие в краже (ст. 17, 144 УК России), правда, обвиняемым по этому делу он пробыл недолго. Приступивший к защите Михаила адвокат Яковлев заявил следователю, что у его подзащитного есть алиби: в момент кражи он переписывал видеокассеты у своего знакомого. Родители последнего, допрошенные по ходатайству Яковлева, подтвердили эту версию. В итоге дело по обвинению Михаила в краже было прекращено.
Когда в Дорогомиловском суде Москвы начался процесс по делу об угоне автомобиля, адвокат Яковлев сосредоточил основные усилия на том, чтобы убедить суд в нецелесообразности применения к его подзащитному наказания, связанного с лишением свободы. Он отметил, что реального ущерба действия Михаила Н. хозяину машины не нанесли, а практика показывает, что пребывание в тюрьме редко кому идет на пользу. По словам адвоката, Михаил собирается жениться. Скорее всего, отметил он, после этого подсудимый остепенится, а посадить его сейчас — значит сломать ему жизнь.
Согласившись с позицией защиты, суд решил, что исправление Михаила возможно без изоляции от общества, и приговорил его к штрафу в размере 20 минимальных зарплат.
Подсудимого спасла беременная кобыла
Адвокат Владимир Шакин (адвокатская фирма "Алимов, Беляев и партнеры" Мособлколлегии адвокатов) в Перовском суде Москвы добился мягкого приговора для своего подзащитного, 28-летнего Александра Д. Последний был признан виновным в краже (ст. 144.3 УК России, санкция — от 3 до 7 лет лишения свободы), но с применением ст. 43 и 44 УК России (соответственно — назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, и условное осуждение) приговорен к двум годам лишения свободы условно. Причем до рассмотрения дела судом Александр Д. три года находился в розыске. По всей видимости, судьи проявили снисходительность к обвиняемому под впечатлением от речи адвоката, рассказавшего о праведной жизни своего подзащитного в этот период времени.
Уголовное дело по факту кражи из одной из московских квартир кожаной куртки и неисправного импортного телевизора было возбуждено ОВД "Перовское" летом 1992 года. Трое приятелей, совершивших это преступление, были вскоре задержаны при сдаче телевизора в починку. Осенью того же года дело передали в Перовский суд. На оглашение приговора ходивший под подпиской о невыезде Александр Д. не явился. Впоследствии он объяснил свой поступок тем, что у него испортились отношения с друзьями, которые стали угрожать его жизни. В связи с этим Александр Д. был вынужден перебраться в Орловскую область в деревню к отцу-пенсионеру. Там он и прожил три года. Охранял вместе со своей овчаркой колхозные склады и занялся фермерством: завел лошадь, корову, овец. Идиллия продолжалась до весны 1995 года, пока в деревню не прибыл новый участковый. Милиционер предложил Александру Д. прописаться у отца, и вскоре после того, как тот выполнил просьбу, за ним приехали сотрудники Перовского ОВД и отвезли в "Матросскую тишину".
Выделенное судом в отдельное производство дело Александра Д. было возобновлено, и к защите обвиняемого приступил адвокат Владимир Шакин. По его версии, Александр Д. красть ничего не хотел, а просто откликнулся на предложение приятелей выпить в квартире их знакомых. Приятели разъяснили ему, что хозяева задолжали им деньги, а потому они пока возьмут в счет погашения долга телевизор и куртку. Александр помог друзьям вынести вещи из квартиры и сдать телевизор в ремонт. То, что они совершили кражу, он понял только после того, как приятели разъяснили ему, что телевизор после починки будет продан. В связи с этим адвокат Шакин настаивал на переквалификации действий своего подзащитного на ст. 208 УК России (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем).
Кроме того, защитник представил суду характеристики Александра Д. из деревни. Там его очень хвалили и сообщали, что с тех пор, как он стал работать сторожем на колхозном складе, кражи зерна и комбикормов прекратились, а после его ареста возобновились вновь. В связи с этим крестьяне ходатайствовали перед судом о назначении Александру Д. наказания, не связанного с лишением свободы. Поддерживая его, адвокат заявил, что его подзащитный глубоко раскаялся в старых грехах, и единственное, чего он хочет теперь, — это поскорее возвратиться в деревню к корове и лошади, которая вот-вот ожеребится. Узнав об этих подробностях, судьи, очевидно, растрогались, и хотя и не произвели переквалификации, но вынесли Александру Д. очень мягкий приговор. Он получил всего два года лишения свободы условно. Теперь, дожидаясь под подпиской о невыезде вступления приговора в законную силу, осужденный временно живет в Москве, лечится от чесотки и других приобретенных в СИЗО болезней и готовится к встрече с любимой кобылой.
Адвокат вскрыл подлог в протоколе судебного заседания
Адвокат 25-й юрконсультации МГКА Владимир Винокур в Мосгорсуде добился отмены решения Дорогомиловского суда Москвы, отклонившего иск некоей Ларисы Тишиной. Последняя требовала признать недействительным ордер, выданный на спорную комнату в коммунальной квартире некоему Алимову. Истица как лицо, нуждавшееся в улучшении жилищных условий, имела на освободившуюся комнату первоочередное право и выразила готовность выкупить излишки площади. Однако протокол судебного заседания, содержащий это заявление, в материалах дела был подменен другим. Адвокат Винокур вскрыл подлог, добился отмены решения Дорогомиловского суда и направления иска на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Винокур, его доверительница вместе с мужем и матерью проживала в ведомственном доме АО "Монтажспецстрой", занимая в коммунальной квартире комнату площадью 17,4 кв. м. В апреле 1993 года один из соседей Тишиной получил новую квартиру и съехал, его комната площадью 18,3 кв. м освободилась. Обратившись в "Монтажспецстрой", Тишина потребовала присоединить освободившуюся площадь к своим владениям в порядке улучшения жилищных условий. Однако в этом ей было отказано: управленцы подсчитали, что в случае присоединения у семьи Тишиных образуются излишки жилплощади. При этом представители АО не выполнили требований ст. 16 закона "О жилищной политике" и не предложили просительнице выкупить образующиеся излишки.
30 апреля 1993 года по ордеру, выданному "Монтажспецстроем", в свободную комнату въехал некий Алимов, работавший в АО по лимиту. Не согласившись с этим, Тишина подала в Дорогомиловский суд Москвы иск о признании выданного Алимову ордера недействительным и присоединении комнаты. В ходе процесса Алимов сам выдвинул встречный иск о вселении и нечинении препятствий в проживании. Представители АО, ответчика по иску Тишиной, на заседания суда ни разу не явились, однако ее иск был отклонен, а иск Алимова, соответственно, полностью удовлетворен. Основанием, как и прежде, послужило то обстоятельство, что у Тишиной могли бы образоваться излишки жилплощади, и, как было указано в решении суда, ее отказ от выкупа спорных метров.
Между тем сама истица подобных заявлений не делала. Более того, на заседании, состоявшемся 23 мая 1995 года, она прямо заявила о своей готовности выкупить излишки. Однако в протоколе заседания уже после его составления и подписания сторонами кто-то перед словом "готова" вписал "не". Заметив это, адвокат Винокур, представлявший в суде интересы Тишиной, снял с протокола копию, и, как выяснилось впоследствии, не напрасно. Когда рассмотрение исков было завершено, адвокат обнаружил, что упомянутый протокол вообще исчез из материалов дела, а на его месте находится протокол заседания, якобы состоявшегося 13 мая (в этот день заседаний по данному иску вообще не проводилось). В новом протоколе весь ход заседания был искажен, а отказ Тишиной от выкупа был обозначен более "обстоятельно". Подпись истицы под этим "документом", как сразу показалось адвокату, не имела ничего общего с оригиналом.
Окончательно Винокур укрепился в своих подозрениях после того, как Всероссийский институт судебных экспертиз, проведя экспертизу ксерокопии протокола заседания от 23 мая и сравнив его с поддельным протоколом, датированным 13 мая, пришел к выводу, что подпись Тишиной на последнем выполнена другим лицом. Основываясь на заключении экспертов, адвокат обжаловал решение Дорогомиловского суда в Мосгорсуде. Кассационная жалоба была удовлетворена, а дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ