Концерт вокал
В рамках фестиваля "Звезды белых ночей" под управлением Валерия Гергиева на третьей сцене Мариинского театра прошел гала-концерт Анны Нетребко. Умение певицы делать хорошую мину при плохой игре не впечатлило ДМИТРИЯ Ъ-РЕНАНСКОГО.
Билеты на сольный вечер Анны Нетребко были привычно распроданы задолго до самого концерта — так было и два года назад, когда русская оперная звезда номер один в последний раз выступала в Мариинке-3 соло. Но на сей раз градус ажиотажа, всегда сопутствовавшего нечастым появлениям певицы на родине, возгонялся особенно высоко благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, приездом на "Звезды белых ночей-2009" госпожа Нетребко возвращала мариинской публике долг за несостоявшийся в прошлом году рецитал, отмененный беременной на тот момент певицей по состоянию здоровья. Во-вторых, январское возвращение из декрета на сцену обернулось для госпожи Нетребко самым громким и бесспорным творческим поражением за всю ее оперную карьеру. Провал петербургской "Лючии ди Ламмермур", повторенный затем в Нью-Йорке, еще можно было объяснить послеродовыми проблемами с голосом. Но за последние шесть месяцев певица вернулась к привычным гастрольным нагрузкам, и вечер вполне мог бы реабилитировать скомпрометированную природой репутацию.
Не вышло: проведенный уверенно и броско гала-концерт показал, что с годами Анна Нетребко становится все менее и менее творчески интересной. О нынешнем состоянии дел певицы доходчиво свидетельствовала открывавшая вокальную часть вечера каватина глинкинской Людмилы. Начинать концерт с этой партии со стороны госпожи Нетребко было более чем смелым ходом: именно "Руслан и Людмила" принесли ей в 1995 году первый серьезный международный успех. Тогда 24-летняя певица пленяла обаянием молодости и пусть не идеально отточенным, но удивительно свежим и манким голосом. Сегодня ни от того, ни от другого не осталось ни следа. На сцене Мариинки-3 во внимании переполненного зала купалась пышущая здоровьем женщина, выпускавшая пулеметные очереди из глаз и картинно наслаждавшаяся жизнью. Хотя радоваться особенно было нечему — слишком густой и полнотелый голос отчаянно не хотел фокусироваться и подчиняться канонам стиля. Потенциальную способность к плетению колоратурных кружев, без которой в по-итальянистому виртуозном Глинке нечего и делать, эта кубанская Кармен потеряла начисто (именно поэтому позднее госпожа Нетребко откажется от заявленной в программе арии Маргариты из "Фауста" Гуно — голосовые жемчуга певицы сильно потускнели). В итоге выходная ария героини вечера прозвучала так, как если бы небрежный живописец скопировал бы гравюру маслом: грубые эффекты с жирными мазками, нажим и кровь с молоком.
Исправить ситуацию после столь обезоруживающего антре Анна Нетребко не смогла ни в одном из оставшихся четырех выходов на сцену. Дуэтная сцена из "Лючии ди Ламмермур" прозвучала чуть корректнее, чем на январских спектаклях, дуэты из "Иоланты" и "Паяцев" — фальшивее и искусственнее, чем раньше. А главное — в исполнении певицы все героини были похожи друг на друга, точнее, на саму госпожу Нетребко. Некоторое разнообразие в это автопарад-алле вносили ее партнеры Владислав Сулимский и Сергей Скороходов. По сольным выступлениям господина Сулимского можно было подумать, что его баритон переживает далеко не лучшие времена, но в дуэте из "Паяцев" он показался вокально и артистически чутким. Господин Скороходов порадовал последовательным упорством в шлифовке своего голоса — былые тембровые и технические проблемы едва ощущались и в арии Ленского, и в дуэтных номерах.
Единственным свежим репертуарным приобретением виновницы гала-концерта стал монолог из "Мадам Баттерфляй" Пуччини. Не отказываясь от имиджа соблазнительной оперной старлетки (хотя пора бы уже), госпожа Нетребко не первый год подбирается к партиям драматического, если не трагедийного плана. Судя по той приблизительности, с которой прозвучала у нее Чио-Чио-сан, результаты еще весьма далеки от убедительности — желание казаться универсальным сопрано у Анны Нетребко пока не подкреплено ни вокальным, ни личностным ресурсом.