Этой осенью началась оживленная подковерная суета среди участников рынка спиртного в России. Встрепенулись компании — мировые лидеры в области алкоголя, чье положение в России уже давно устойчиво. Оживилась группа "Росалко", в которую входят большинство ликероводочных заводов страны. Взбаламутил воду во пруду проект закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции". Закон уже приняла Государственная дума, но Борис Ельцин отправил его на доработку. Дума вновь будет обсуждать его в конце октября (если, конечно, в эту горячую предвыборную пору депутаты найдут время для этого). Пожалуй, с тех пор, как рынок алкоголя в России стал относительно свободным, это самая революционная попытка его перекроить. Новый закон грозит кардинальным переделом алкогольного рынка страны: на недосягаемые высоты вознесутся русская водка и ее производители, а иностранцам придется менять всю систему работы в России. Или уходить.
Первый громкий звонок о переделе алкогольного рынка страны прозвучал еще в начале года — в правительстве заговорили о необходимости отмены таможенных льгот на импорт алкоголя, в первую очередь "спортивных". Поставки спиртного под эгидой Национального фонда спорта России были весьма важным фактором, влияющим и на общую ценовую ситуацию, и на темпы прироста импорта. Дело хоть и затянулось, но правительство твердо решило отменить льготы, а Анатолий Чубайс в одном из телеинтервью даже сказал примерно следующее: или не будет этих льгот, или меня не будет в правительстве. Имя Анатолия Чубайса в контексте "алкогольных проблем" вообще в последнее время звучит довольно часто. Так, в сентябре на заседании комиссии по неплатежам г-н Чубайс высказал удовлетворение "Программой стабилизации алкогольного рынка России", которую подготовило АО "Росалко". Эта компания объединяет большинство ликероводочных заводов страны и является лидером на внутреннем рынке спиртного.
Программа, подготовленная "Росалко", легла в основу проекта закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции". Закон, принятый Думой, революционен во всех отношениях: во-первых, он запрещает иностранные инвестиции в производство и сбыт спиртного крепче 20° на территории России, во-вторых, предполагает ограничить приток импортного спиртного, введя квоты на импорт. Результат воплощения этих новаций в жизнь легко прогнозируем: "Росалко" получит неограниченные возможности, иностранцы же будут отсечены от рыночного пьедестала, на который у них были возможности взобраться.
Сквозь водочную бутылку: Россия — полмира
Россия — это ровно половина всего мирового рынка водки. Россияне выпивают в год примерно 220-250 млн декалитров водки. Или, используя более привычную единицу измерения, от 4,4 до 5 миллиардов пол-литровых бутылок (в среднем 14 л в год на человека). Господство на столь внушительном рынке дорогого стоит. До сих пор ни одна из компаний или групп не могла однозначно сказать: "Мы здесь хозяева". Хотя больше всего оснований для этого есть именно у "Росалко": по данным этой компании, в последние 5 лет в стране выпускалось в среднем по 120-150 млн декалитров водки за год (хотя в прошлом году произошел некоторый спад). Поскольку "Росалко" объединяет подавляющее большинство ликероводочных заводов России, то уж никак не менее половины отечественного рынка водки она все-таки контролирует. Но половины мало.
"Росалко" апеллирует к мировой практике — она-де предполагает режим благоприятствования для национальных производителей спиртного. Обратимся к мировой практике и мы. К примеру, в США сейчас господствует с 66-процентной рыночной долей водка Absolut. Шведская. А "Столичная" занимает еще 17% рынка, и для нее показатель этот — далеко не предел. Итак, почти 85% американского рынка водки в руках шведов и русских. Такое положение, следуя логике "Росалко", просто не может не вызвать протеста коллег-водкоделов из братских Соединенных Штатов, и, очевидно, скоро мир узнает о новой инициативе конгресса США по квотированию импорта водки в эту страну.
Справедливости ради надо признать, что "Росалко" действительно трудно. Много труднее, чем было бы, скажем, в еще не забытые советские времена. Сегодня и бывшие враги с Запада, и бывшие друзья из бывших республик СССР так и норовят поприжать русскую водку на рынке. И с этим действительно надо бороться. Вопрос в том, как.
Да он издевается над нами! На кол его...
Немчура-купчина, привезший русскому царю водку из Германии и едва не угодивший на кол... Если бы сценарий этого рекламного ролика писали в "Росалко", продолжение наверняка было бы другим: на кол купца таки посадили бы, и не вспомнив даже о российско-германской дружбе. Ведь именно водка из Германии, десятки марок a la russe, шествует в арьергарде дешевого европейского пойла, отбивающего потребителей у русской водки, а проценты рынка — у "Росалко". Не меньшее буйство должны вызывать и хохол-купчина, и белорус-купчина, и даже купчина-казах. Водка из стран ближнего зарубежья (ее, не мудрствуя лукаво, тамошние производители обычно тоже именуют "Столичной", "Московской" и т. д.), очень сильно проигрывая в качестве, тем не менее выигрывает в цене у русской водки и больно, по-рыночному, бьет "Московскую" из Москвы.
Но виновато в этом... российское правительство. В России сейчас самый высокий в СНГ акциз на водку: 85% против 70-75% в других бывших республиках. Долгая борьба "Росалко" за снижение акциза фактически ни к чему не привела — хотя механизм его сбора в этом году и изменился (стали взимать 85% не за водку как таковую, а за напитки крепостью более 28°, для менее же крепких напитков акциз снизили до 80%), все остается по-прежнему. Водки, выпускаемые в СНГ, в России стоят почти на 40% дешевле "родных", ведь ввозимая в Россию из других стран СНГ продукция, ко всему прочему, не облагается ввозной пошлиной. Эта продукция составляет небольшую часть водочного рынка России (2-3%), но, попадая в "критические точки алкогольного рынка" — Москву и Петербург, влияет на общий уровень цен на водку. В Москве объем продаж водок из СНГ составляет уже 5% от всего объема и продолжает расти. Новый закон, так приободривший "Росалко", реально этой проблемы не решает. Вопрос с акцизом остается открытым, в законе лишь закреплена обязательная маркировка ввозимой в Россию водки акцизными марками, но это давно не новость.
Остается, правда, вопрос квотирования импорта. И он — одно из наиболее интересных изобретений авторов закона (или компании "Росалко, чья концепция легла в основу проекта).
Вспомни, как покупал в "Березке" Johny Walker...
Кроме бывших соседей, не слишком разборчивых в средствах, у "Росалко" есть конкуренты, чье присутствие на российском алкогольном рынке каждого любителя выпить может только радовать. Это мировые алкогольные лидеры, чьи напитки выбиваются в первые строчки рейтингов популярности спиртного даже в тех странах, куда их поставляют совсем недолго. В России демонстрируют это завидное качество и водка Smirnoff (продукт корпорации Grand Metropolitan), и джин Beefeater (корпорация Allied Domecq), и вермут Martini с ромом Bacardi (группы Bacardi-Martini).
Представителей компаний — мировых лидеров пригласили на встречу в "Росалко" в сентябре, где и предложили обсудить механизм квотирования. Прелюбопытная ситуация: хоть Дума и приняла закон, президент отправил его на доработку. "Росалко" же, видно, не сомневается, что закон в итоге будет принят и квотирование импорта станет реальностью, иначе бы встречу с иностранцами проводить не торопились бы. Неудивительно, что реакция западных компаний оказалась негативной.
"Росалко" подчеркивает: закон предполагает квотирование объема импорта водки, но никто не собирается сокращать объем поставляемых джинов, виски, коньяков и т. п. Это, мягко говоря, неправда. Как раз любители этих напитков и могут пострадать в первую очередь. В законе заложена вполне четкая концепция: объемы всего импортного алкоголя не должны превышать 20% от емкости рынка России. Причем доминирующую долю в импорте (не менее 80%) должны составлять "виноградные вина и иные напитки с объемным содержанием этилового спирта не более 20%" (примерный перевод на разговорный язык — крепостью не более 20°). Простая арифметика показывает, что на долю всех импортируемых напитков крепче 20° — не только водки, но еще и джина, виски, коньяка, бренди, рома, кальвадоса — выделяется квота, эквивалентная всего-навсего 4% от общей емкости рынка России. Едва ли мировая практика цивилизованных стран знает такие ограничения. Впрочем, российский рынок спиртного особенный, и почему бы не испытать и особые методы его управления.
Некоторые западные компании заявляют: "В такой ситуации мы не видим целесообразности инвестировать в производство на территории России". "А никто вам этого и не предлагал", — отвечают авторы закона. "Создание организаций с иностранными инвестициями в целях импорта, розлива и реализации алкогольной продукции с содержанием этилового спирта более 20% от объема единицы алкогольной продукции не допускается". Самое странное, что точкой отсчета и в вопросе об инвестициях остается... крепость напитка. Получается, компания с иностранным капиталом не может заниматься на территории России сбытом не то что водки, но и рома, джина и т. д., но может торговать портвейном или некрепкими ликерами.
Это, конечно, весьма комичные казусы. Между тем для иностранных участников рынка закон сулит совсем не смешные последствия. Практически все компании, делающие погоду на мировом рынке спиртного, в России для торговли своими напитками привлекают (или создают новые) компании с иностранным капиталом. Новый закон запрещает это. И если он действительно заработает, им придется ломать сформировавшуюся сбытовую систему и строить новую — фактически с нуля. Не говоря уже о запрете иностранных инвестиций в производстве крепких напитков в России — это положение вообще противоречит действующему закону "Об иностранных инвестициях", который служит знаменем правительства страны, убеждающего иностранцев вкладывать деньги в России.
Даже и некоторые российские фирмы могут оказаться под ударом. Не так давно объединение "Союзплодимпорт" создало с мировым лидером спиртного, корпорацией Grand Metropolitan, совместное предприятие "МирСтоли" — для торговли "Столичной" и "Московской" за рубежом, коей ранее "Союзплодимпорт" занимался сам. Партнеры планировали создать и еще одно СП — "РусСтоли", которое бы работало на внутрироссийском рынке с этими водками. Говорилось даже, что этому СП под силу побороться за контроль над водочным рынком России. У "Росалко" с "Союзплодимпортом" в последнее время отношения натянутые. Кажется, консультанты авторов закона ищут аргумент более сильный, чем сотрудничество с одной из самых крупных в мире корпораций. И если закон вступит в силу, аргументы "Росалко" перевесят контраргументы всех его конкурентов — и отечественных, и западных. А тем, кто предпочитает водке виски, ром или джин, придется искать что-то вроде магазина "Березка" — как в былые советские времена.
СВЕТЛАНА Ъ-РЕЙТЕР, СЕРГЕЙ Ъ-МУРАВЬЕВ