выставка / современное искусство
В рамках международного джойсовского арт-фестиваля Bloomsday столичная галерея "Коллекция" представила вторую часть проекта "Идеальный возраст", начатого в прошлом году по тому же поводу. Восемь художников представили по одной работе, которые сопровождают их размышления о времени, о себе и о себе во времени. Рассказывает МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
Когда два года назад "Коллекция" присоединилась к международному джойсовскому арт-фестивалю Bloomsday, в проекте участвовали больше 40 художников, в прошлом году их было уже 10, а в этом — всего 8. Закон перехода количества в качество, конечно, действует — лишних людей в числе авторов "Идеального возраста-2" нет. Но нет и молодых художников, чье участие предполагает фестивальность проекта.
Впрочем, концепт проекта возрастной ценз оправдывает: в этом году здесь собрали авторов, формировавшихся в 1990-е и находящихся ныне в том самом идеальном возрасте, под которым подразумевается возраст джойсовского Блума — где-то вторая половина четвертого десятка. Хотя до конца выдержать эту условность не удалось — заслуженные Василий Цаголов, Сергей Братков и Юрий Соломко постарше будут, но душой-то они точно молоды. Как художники они формировались тоже по-разному: в упомянутые 90-е Цаголов как раз занимался всем, кроме живописи, Братков под началом Бориса Михайлова упражнялся в извращенном гуманизме в харьковской "Группе быстрого реагирования", а Соломко препарировал географические карты, будучи участником "Парижской коммуны".
Прошедший по возрастному цензу квинтет в бурные 1990-е тоже не сидел без дела: Стас Волязловский создавал экслибрисы, Илья Исупов осваивал ремесло татуировщика, а Игорь Гусев, Сергей Зарва и Дмитрий Дульфан безрадостно творили в родной Одессе. Обо всем этом они рассказали сокуратору выставки Александру Соловьеву, и из их бесед получились тексты-монологи, ставшие неотъемлемой частью проекта и оправдывающие его существование в гораздо большей степени, нежели Джойс с "Улиссом". Из частных реплик о времени, о себе и о себе во времени сложился портрет поколения для энциклопедии по истории украинского искусства. Тем более что в проекте удалось охватить три главных арт-центра страны — Киев, Харьков и Одессу.
Заявленная идея "Идеального возраста" — фиксация состояния автора в возрасте литературного героя — воплотилась в восьми работах, из которых четыре живописных, одна графическая, одно видео и одна скульптура. В акварели Исупова "Песня о желтом кусте" артист в пиджаке и трусах замер на бортике бассейна с камином, выставленных посреди бутафорского леса. В "Завтраке олигарха" Гусева на ярком китчевом фоне зависло панорамное зеркало заднего вида, в котором отражается хищная тигриная морда. В "Ремонте" Соломко пара подростков раскрашивает под себя карту мира, а в "Служебном романе-2" Цаголова — бытовой эротикон, писанный в фирменной суховатой манере с бликами чистого холста. Отдельная песня — биоморфная светокомпозиция "Поговори со мной, землянин!" Дульфана из силикона и, кажется, целлофана.
Естественно, что художники описывают момент через персон публичных. Так, на старинной скатерке Волязловского, озаглавленной "An Non Spiritus Existunt?",— нарисованная шариковой ручкой аллегорическая композиция: Владимир Путин и Сильвио Берлускони в компании Иосифа Сталина, Бенито Муссолини, графа Дракулы и всяких масонских пиктограммок. А рядом — текст самого художника, который на плохоньком английском рассказывает, что работа создавалась на протяжении трех лет под песню "Felicita" Альбано и Ромины Пауэр, что очень хотелось напиться и что прерывался только для того, чтобы поглазеть на постеры Чиччолины и Челентано. Переход же на английский объясняется просто: о насущной необходимости приличному человеку speak English Волязловскому сказал знаменитый куратор Жан-Юбер Мартен, отобравший его работу в основной проект сентябрьской III Московской биеннале современного искусства. Вот художник и упражняется.
Напротив скатерки на экране допотопного телевизора крутится задушевное 14-секундное видео Браткова "Гагарин-2", герой которого шествует к родительскому, надо думать, дому под звуки гимна СССР (и современной России), пока коварная ветка не сбивает с его головы фуражку. Но все же, несмотря на присутствие Гагарина и прочих официальных лиц, центральной на выставке выглядит работа Зарвы — монументальная "Юля" в массивной золотой раме. Примета времени: портрет жутко улыбающегося премьер-министра писан акварелью по холсту, но блестит, как настоящая большая живопись — свою действительность художник покрыл толстым слоем лака.