— Как воспринял происшедшее коллектив театра?
— Я, конечно, не проводил по этому поводу собрания, но отношение чувствую ровное, с пониманием.
— Каким образом заключаются контракты на гастроли?
— Мы работаем с десятками импресарио из различных стран мира. Все, что пишут о якобы получаемой мзде с каждого контракта, — ложь. Это большая работа, которая идет в течение длительного времени. Контракты подписываю лично я. Импресарио старается заплатить поменьше, а театр в моем лице — наоборот, стремится продать гастроли подороже. Борьба идет за каждую проставляемую в контракте тысячу долларов. Разумеется, сумма гонораров не зафиксирована намертво и может меняться в процессе подготовки документов. Случается, переговоры заканчиваются ничем. Бывает также гастроли невыгодные с финансовой точки зрения, но весьма полезные с творческой стороны. Таков, например, контракт с "Метрополитен-Опера", подписанный исключительно для завоевания аудитории в США.
— Таким образом, сведения о некоторых недоходных для театра договорах могут найти свое подтверждение?
— Я передал все контракты на изучение правоохранительным органам. С моей стороны не было ни одного умышленного занижения суммы контракта.
— Как, по-вашему, история с мечеными долларами может быть связана с чьим-то нежеланием видеть вас руководителем Мариинского театра?
— В театре всегда есть люди, которые недовольны руководством. Но едва ли это связано с данным делом. У меня нормальные отношения с департаментом культуры правительства, министерством, петербургской мэрией.
Трудно сказать, кому могли встать поперек горла наши творческие успехи.