Книга
"С воплями-завываниями вбегает в кабак Пархановна, известная кликуша московская. Толстопуза она, кривонога, нос картошкой, сальные пряди над угреватым лбом трясутся, на груди икона с Юрой Гагариным сияет, на животе за кушаком поблескивает позолоченный совок. Встает Пархановна посреди кабака, крестится двумя руками и кричит что есть мочи: "Шестая империя!! Шестая империя!!!" "Иди поешь!"-- успокаивают ее ремесленные" — в летучем наброске Владимира Сорокина легко угадывается портрет Александра Проханова. В сорокинском "Сахарном Кремле" ему уготовлена роль юродивого, но это весьма своевременный юродивый. Прототип Пархановны никак не может быть в обиде на меткую карикатуру, поскольку у него у самого немало подобных сатирических портретов, пусть далеко не всегда остроумных.
Новый прохановский роман "Виртуоз" вряд ли внесет кардинальные коррективы в удачно найденный Сорокиным образ. Здесь все на месте, и экстатические вопли о вожделенной империи, и заговоры против русской духовности, и "позолоченный совок". А Юрий Гагарин так и вовсе появляется собственной персоной: оказывается, космонавта-героя все эти годы держали в колонии строгого режима под Нижним Тагилом. Однако пленник смог сохранить "Формулу Рая", которую ему в свое время помогли составить царь Николай, Сталин, Геннадий Трошев и другие "праведники".
Всю эту "райско-небесную" линию олицетворяет в романе историк из Тобольска Алексей Горшков. Молодого человека сначала почитают за потомка царевича Алексея, потом прогоняют, а результаты генетической экспертизы поспевают только к концу повествования. Пока "будущего царя" Алексея возят по стране, роман, заявленный как триллер, обретает черты "хождения". Важное уточнение: это хождение в стиле трэш. Одержимому мистическими видениями герою показывают строительство призванных вернуть стране былое величие "царь-ракеты" и "царь-лодки", водят по тюрьмам и психбольницам, наконец, забрасывают в Осетию времен военного конфликта. Правда, наследник, приговаривая "Мой бедный народ, мой бедный народ!", больше смотрит вверх, чем по сторонам, так что панорама провинциальной жизни в романе набросана бегло, а ракеты и лодки, как водится, оказываются "муляжами Святой Руси". Наивный самозванец тоже не обходится без грубого грима "под князя Мышкина". Кажется, автор хотел в одном герое соединить и Мышкина, и капитана Лебядкина, эдакого автобиографичного "святого шута", но что-то не сработало.
Впрочем, если роман и заинтересует других, кроме поклонников газеты "Завтра", читателей, то вовсе не монархическими мечтаниями, а заглавной темой "виртуоза" и срежиссированного им "двоевластия". То, что в героях романа, президенте Лампадникове, его предшественнике В. В.Долголетове и "закулисном кремлевском маэстро", угадываются реальные прототипы, для Проханова не новость. Все это было в "Политологе" и других его романах, разве что на этот раз образ демонического "виртуоза" обозначен с большим сочувствием. Но нынешняя тема двоевластия могла бы привлечь именно несколько большей правдоподобностью, по крайней мере, по сравнению с историей заговора о подмене населения РФ биороботами и прочими чудесами из предыдущих, тоже весьма серьезных, прохановских творений.
У двух правителей, именуемых в романе Ромулом и Ремом, общее ленинградское детство, вспоминая о котором они готовы всплакнуть. Правда, каждый из них предъявляет собственную версию прошлых событий, будь то конфуз на званом ужине у Лампадниковых, соперничество из-за девушки Лены или выполнение деликатных поручений мэра Собчака. Будучи президентом, Ромул выбрал Рема из-за предсказания, перехитрив судьбу, он рассчитывал, побыв некоторое время "духовным лидером", вновь вернуться на трон. Одна из первых сцен романа, в которой "виртуоз" наблюдает, как его "подопечный", бывший президент Долголетов, уже задетый ржавчиной ревности к везучему сопернику, дает пресс-конференцию, пожалуй, становится и последней, интересной с точки зрения психологизма. Придется разочаровать тех, кто, надеялся узнать из романа о кремлевском закулисье: "Виртуоз" — не совсем тот случай. Там, конечно, есть чуть ли не дословные пересказы прохановских статей, но не более того. Сатирические портреты пресмыкающегося режиссера Басманова и других представителей "культурной элиты" быстро сменяются заунывной фантасмагорией. Цепь государственных переворотов, адские оргии и отрубленные головы — все это превращается в обычный для автора данс макабр: "Ты научил меня приему, овладев которым я вырвал у Ельцина сердце. Мне страшно, что Артур овладеет тем же приемом и вырвет мое сердце", "Явится бубновый валет, который устранит червового короля и даст дорогу королю виней. Но потом придет валет треф, и все ему поклонятся", "В чем бессмертие товарища Сталина? Он возник из бездонных глубин русского сознания". Триллер, да и только. Сам себе литературный критик, Александр Проханов грезит о тех временах, когда литература вновь обретет могущество и его романы станут "интеллектуальным оружием". Наверное, когда под российскими небесами будет достроен муляж великой страны, все прочитают и набранные мелким шрифтом 500-страничные романы Проханова. Но, только прочитав, наверняка посоветуют: "Иди, поешь!"