В Музее керамики "Усадьба Кусково" открылась выставка современных французских художников Correspondances ("Соответствия"), организованная Региональным фондом современного искусства района Луары (Нант) и АФАА Министерства иностранных дел Франции при поддержке Государственного центра современного искусства МК РФ. Куратор проекта, Жан-Франсуа Тадеи (Jean-Francois Taddei), задумал своего рода культурный обмен. Комментирует МИХАИЛ Ъ-БОДЕ.
Выставки подобного рода, как безутешно свидетельствует практика, зачастую бывают весьма уязвимыми. Западные художники, ненадолго приехавшие в Россию, как правило, испытывают искушение предаться игре с местными реалиями (культурными или культовыми символами, фактами политической жизни). В таких случаях появляются произведения "сувенирного" жанра, "аэропортного" искусства — поверхностные по замыслу и экзотические по форме. Такого рода акции достойны беглого осмотра и вежливой улыбки в сторону художника-гастролера, пожелавшего стать более русским, чем сами русские.
Этой опасности сумел избежать куратор нынешней выставки Жан-Франсуа Тадеи, французский интеллектуал, прекрасно ориентирующийся в русской культуре и истории. Поэтому не случаен его выбор художников и места экспонирования. Кусково — идеальное место для подобного проекта. Французский парк XVIII века, дворец и павильоны бывшей усадьбы Шереметьевых позволили французским художникам вступить в диалог с местной культурой, не поступаясь своими творческими стратегиями и не испытывая культурного дискомфорта. Плюс ко всему Кусково — один из редких художественных заповедников, с достоинством переживших "опасные связи" с современным искусством: некогда в его павильонах и на партерах экспонировались инсталляции и объекты современных русских художников, но "Эстетические опыты" и Correspondances разделяют почти три года.
Со свойственной им корректностью французы смогли найти культурные рифмы с окружающим пространством, создав своего рода венок сонетов. Неслучайно название выставки — Correspondances — означает не только соответствие, согласованность, но и излюбленный в галантном веке эпистолярный жанр. Так, Паскаль Конвер, автор инсталляции из трех колоколов, отлитых из воска, сделал не только декоративный парафраз архитектуры купольного павильона "Грот", но и, сам того не подозревая, затронул одну из проблем сегодняшней русской жизни, наводящих на размышления. Его работа — не столько реверанс ищущим российскую религиозность в эпоху пост-тоталитаризма, сколько повод для размышлений. Это послание столь же ностальгическое, сколь печально-ироническое. Колокола из воска вполне весомы, но хрупки, как фарфор, плотны, но эфемерны. Они апеллируют к изначальной идее, проекту (при отливке колоколов воск служил "макетным" материалом, он уничтожался, когда в форму заливался чугун), а не к результату. Фантом, замысел важнее, чем реальность; утопия столь же реальна, как действительность. Хотя Паскаль Конвер вдохновлялся образами Тарковского (в частности, известной новеллой из "Андрея Рублева"), кажется, что в большей степени он ассоциируется с иосселианиевской меланхолией "Фаворитов луны" — сценой с разбитым старинным фарфором. И в этом смысле художник нашел свою своеобразную рифму с "Кусково" — музеем керамики, в фондах которого изящные куверты XVIII века соседствуют с агитационным фарфором.
Работа Абсалона продолжает тему "утопий". Может показаться, что регулярная разбивка кусковского парка вторглась в зал павильона "Оранжереи" — настолько инсталляция художника повторяет конфигурации подстриженных боскетов "французского" парка. Следы "века Просвещения" Абсалон прослеживает и в художественном прожектерстве XX века, приводя в соответствие опыты садово-паркового инсталлятора Ленотра с геометрическими утопиями Мондриана, Малевича и не столь давних адептов "жесткой геометрии". Муляжи гигантских псевдо-индустриальных деталей — такой же памятник цивилизации, как и партеры Версаля. При том что и то и другое в свое время считалось революционным жестом.
Возможно, наиболее соответствующим духу XVIII века оказался Поль-Арман Жетт, взявший на себя роль энциклопедиста-естествоиспытателя, сочинителя фривольных романов, путешественника, следующего путем Винкельмана. Опыт Дидро для него так же актуален, как изыски маркиза де Сада. Его "отчеты" о наблюдениях столь же рациональны, сколько чувственны. Почти вуайерист, он методично составляет досье по поводу своих экспедиций — выездов на пленэр. Иной раз намеренно путаясь (и вводя в заблуждение зрителей) в изначальных побуждениях. Коллекционер-фетишист "лолитиного" белья, Жетт всегда находит оправдание своим исследованиям. На сей раз на его планшетах соседствуют документы исследований парковой скульптуры в кусковском парке (скульптуры богинь) и предметы девичьего туалета. Жест рискованный, но оправданный, раз речь идет о реминисценциях "либертинажного" XVIII века.
Клод Левек находится под впечатлением визита в пост-советские приюты для детей-калек. Инсталляция-бедлам с искареженной мебелью и разбросанными медикаментами должна выявить драму, но производит впечатление хаоса, который можно обнаружить в любом обществе и в любое время. По-видимому, подобная "изнанка" жизни характерна и для "галантного века". Но и тогда она была не столь явной. Поэтому г-н Левек определил своей инсталляции вполне конкретное место — в подполье музея "Кусково".
Работы же именитого Кристиана Болтанского требуют особого разговора. Эксклюзивное интервью с художником читайте в ближайших номерах.
Выставка открыта до 17 ноября.