Отец Андрей Колесников

Не так давно случилось то, что, наверное, и должно было случиться, но все равно в это как-то лично мне не верилось. Маша с Ваней разлюбили детские фильмы. Маша-то давно шла к этому, а Ваня последовал за ней как-то стремительно.

У Маши это произошло на фильме "Австралия". Она сама предложила его посмотреть. Ей рассказала про фильм какая-то одноклассница.

— Очень душевный фильм,— сказала Маша еще до просмотра.

— Какой-какой? — переспросил я.

— Душевный,— повторила она.— Любовь, очень красивый главный герой...

— А мне говорили, что это драма,— сказал я.

— Драма? — задумчиво переспросила Маша.

Я ожидал от нее короткого размышления в стиле "любовь всегда драма", но она обиженно произнесла:

— Не драма это никакая.

Оказалось, что это драма. Начать с того, что белые люди берут африканок без их спросу. Разве это не драма? И где тут любовь? И уверяю вас, никакой задушевности.

Потом у африканок рождаются дети, которых африканки скрывают от белых, чтобы у белых не проснулись, не дай бог, отцовские чувства и чтобы они не взяли у матери ребенка силой, как в свое время брали силой саму мать. В общем, там непросто все даже для взрослых.

И вот Маша видит, что вместо душевности и любви, обещанных одноклассницей, которая тоже, я уверен, фильма к тому моменту еще не видела (просто название красивое, "Австралия", разве может быть, кажется, жестоким фильм с таким названием?), одна мама погибает, спасая своего сына от белого варвара в каком-то водостоке.

Смотреть это просто невыносимо, и естественно, что Маша без конца плакала, но уйти отказывалась. Я думаю, ей хотелось поплакать.

Ваня перенес происходящее более спокойно, его, мне показалось, заинтересовал эпизод, когда один погонщик разбирался с взбесившимся стадом. И окончательно он, можно сказать, прильнул к экрану, когда на нем появилась Николь Кидман. Я вот тоже прильнул.

Маша после фильма молчала, только крепко держала меня за руку, а Ваня сказал:

— Я вырасту и буду калечить таких отцов.

Я на всякий случай вздрогнул.

Ваня, не дождавшись от меня никаких комментариев, продолжил:

— Потому что убить такого — слишком легкий для него выход.

А, ну это была уже цитата из "Черепашек-ниндзя".

Недели через три я опять пошел с ними в кино. По-моему, мы хотели посмотреть с ними мультик "Вверх". И Маша, которая поначалу соглашалась, вдруг сказала, когда мы уже ехали:

— Папа, давай лучше посмотрим "Люди Икс. Росомаха".

— Ты откуда вообще про этот фильм знаешь?

Дело в том, что я и сам его хотел посмотреть. Но это же фильм для взрослых, я бы ни за что не решился предложить им глядеть его. И вот это предложила Маша.

— Папа, ты что?! Там же Хью Джекман играет! — крикнула Маша.

— Ну и что?!

— Да он же в "Австралии" тоже играл! — с каким-то отчаянием воскликнула моя дочь.

Отчаяние было вызвано пропастью непонимания, которое отделяло нас в этот момент.

— А ты что думаешь, Ваня? — поинтересовался я.

— А я тоже про этот фильм знаю,— кивнул Ваня.— Мне на тренировке про него ребята рассказывали. Надо посмотреть.

Мы начали его смотреть. В какой-то момент присутствие духа оставило моих детей. Они перебрались со своих мест ко мне на колени и сидели, нервно дрожа. При этом Маша время от времени прикрывала глаза руками, а Ваня, наоборот, не отрывал глаз от экрана и только шептал время от времени:

— Эх, черепашки бы так просто не сдались...

— Они и не сдадутся,— шептал я ему,— просто это еще не конец фильма...

— Да я знаю,— отмахивался Ваня.— Но пока-то сдаются. А черепашки вообще ни разу бы не сдались.

В какой-то момент Ваня начал что-то кричать на весь зал, потому что уже давно был по ту сторону экрана. Это было с ним не в первый раз. И я не в первый раз не требовал, чтобы он замолчал, а зал, тоже уже не в первый раз, молчал и не шикал на нас. Просто надо выбирать такие кинотеатры.

После фильма они мне еще примерно полчаса в машине, перебивая друг друга, пересказывали его содержание. А потом я спросил их:

— Так мы все-таки пойдем смотреть мультик "Вверх"?

— Да ну,— сказала Маша,— это же для детей. Ты сам какой бы хотел просмотреть?

— Я — "Вверх",— честно сказал я.

— Нет. Это с нами. А если бы один пошел, то на какой? — продолжала она пытать меня.

— Один бы тем более пошел на "Вверх".

— Почему?!

— Потому что я люблю мультики,— сказал я.— Потому что когда-то, хотя и позже, чем вы, я перестал смотреть детские фильмы, мне казалось, что это все для маленьких и что я вырос... А потом я вырос настолько, что опять полюбил их. Поэтому я с вами пересматриваю мультики, поэтому "Тачки" считаю фильмом всех времен и народов. И "Валли" тоже.

— А взрослые фильмы ты вообще не любишь, что ли? — обиженно спросила Маша.— Тебе что, "Росомаха" не понравился, что ли?!

— Понравился,— успокоил я ее.— Конечно, понравился. И еще есть много фильмов, которые мне нравятся. И "Историю Бенджамина Баттона" я считаю самым великим фильмом из всего, что я видел в последние годы.

— Что, он даже лучше, чем "Валли"? — переспросил меня Ваня.

— Может, и лучше, Ваня,— пожал я плечами.— Может, лучше.

— Ты покажешь нам его? — спросила Маша.— Надо, чтобы мы посмотрели. Тогда и решим. Там про что?

— Про то, как не бояться смерти.

— А я и не боюсь,— сказала Маша.— А чего ее бояться?

— А я уже боюсь,— вздохнул Ваня.