Документальный фильм голландского режиссера Яапа ван Хойвика "Процедура 769" имеет подзаголовок "Приглашенные на казнь Роберта Элтона Харриса". Этот фильм вошел в число главных премьер XX фестиваля в Торонто (тогда-то Ъ и упомянул о нем впервые), он был представлен на фестивале документального кино Visions du Reel (Видения реальности) в Нионе. Его ждут на фестивалях в Мангейме и во Флоренции. Сегодня он закрывает показы на Dutch film festival. Фильм того стоит.
Идея фильма о смертной казни появилась у Яапа ван Хойвика в апреле 1992 года. Голландский режиссер, работавший в Америке, услышал по радио, что заключенный Роберт Элтон Харрис, известный читателям криминальных хроник как "монстр, который смеется", был казнен в присутствии 49 приглашенных. Среди них были государственные свидетели, представители прессы, люди, мечтавшие увидеть смерть убийцы их близких, а также VIP, самые достойные люди штата, добившиеся привилегии присутствовать на первой казни преступника в Калифорнии после 25-летнего перерыва.
В 1967-м некто Арон Митчел был отправлен в газовую камеру за убийство полицейского. "Я — Иисус Христос", — сказал Митчел перед смертью. Словно услышав его, Калифорния сжалилась над разбойниками и четверть века после этого в штате никого не казнили. Хотя могли бы, потому что в 1978-м Верховный суд США высказался в пользу смертной казни, заявив, что она не противоречит конституции. Тем временем новый губернатор Калифорнии вспомнил, что пообещал своим избирателям беспощадно бороться с преступностью. В калифорнийских тюрьмах преступников для этого хватало.
5 июля 1978 года Роберт Элтон Харрис похитил и убил двух шестнадцатилетних подростков. Ему очень нужна была их машина. Два часа спустя он был арестован, месяц спустя приговорен к смерти, но лишь через пятнадцать лет, 21 апреля 1992 года, он вошел в газовую камеру в тюрьме Сан-Квентин под Сан-Франциско. Через несколько минут после казни директор тюрьмы зачитал журналистам его последние слова. Маленький стишок "You can be a king or a streetsweeper, but everybody dances with the Grim Reaper" Харрис запомнил по фильму "Путешествие Теда Богуса".
С большим трудом преодолев доброжелательное сопротивление государственных пресс-центров, Яап ван Хойвик добился разрешения встретиться с некоторыми из свидетелей процедуры 769. Одиннадцать из них согласились с ним разговаривать. Каждый из них имел свое объяснение, почему он провел апрельскую ночь в Сан-Квентине. Репортер Вэйд Дуглас говорит, что он понял — может быть, другого случая и не представится. То есть подтолкнуло его профессиональное любопытство, трактуемое им как профессиональный долг. Служба привела на свидетельскую скамью директора тюрьмы Даниэля Васкеса. Он не сомневается в справедливости наказания. Перед смертью Харрис сказал ему: "Там я замолвлю за вас словечко". "Нет, — подумал Васкес, — если ты отправишься туда, куда, я полагаю, ты отправишься, лучше бы тебе промолчать, ни к чему дьяволу знать мое имя". Отец убитого мальчика, служивший в полиции штата, мать убитого и его сестра воспользовались своим правом присутствовать при торжестве справедливости. Они жалеют лишь о том, что мучения убийцы были слишком коротки. Роберт Элтон Харрис также воспользовался своим правом выбора и пригласил пять друзей и родственников, в том числе брата и кузена. Брат рассказывает о том ужасе, который он испытал, пробираясь по тюремному двору мимо развернутых антенн и телевизионных фургонов, в толпе возбужденных журналистов и в суете, напоминающей приезд бродячего цирка. Харрис провел ночь в клетке, сидя на свернутом матраце, с ним рядом, в соседней клетке, сидел его кузен, священник Леон Харрис, пытаясь его ободрить и сам ища у него утешения.
До последнего момента ждали результатов последних апелляций. Губернатор в помиловании отказал. Харриса одели в чистые джинсы и чистую рубашку — последний дар правительства Соединенных Штатов — и ввели в старую газовую камеру, построенную незадолго до камер Аушвица. Харрис был в ней 195-м. Его усадили на стул, затем подняли и вывели из камеры — казнь едва не отменили. В томительном ожидании вся Америка и 49 особенно заинтересованных лиц провели еще некоторое время. Мать убитого готова была расплакаться, и до сих пор говорит о глубине тогдашнего своего разочарования.
Но все кончилось хорошо, и в 6 часов 21 минуту утра они смогли засвидетельствовали смерть Роберта Элтона Харриса, угадав по движению губ его последнее "I am sorry". За этим последовал прием у жены начальника тюрьмы. Вот, собственно, и все.
Русские критики, смотревшие фильм в Нионе, нашли в нем слишком мало кино и много разговоров. В этом есть доля правды, потому что у нас отвыкли от серьезных разговоров с неизбежными, но благословенными банальностями, которыми тема смерти заботливо отгорожена от живых. В России предпочитают кино.
Тем не менее в разговорном фильме важны именно разговоры, исповеди. Поражает необычайно высокий уровень суждений, необычайная тонкость оценки происходящего и себя. Впрочем, надо иметь в виду, что много времени прошло с апреля 1992-го, а смертная казнь не такая вещь, о которой можно потом не думать. "Мне кажется, — говорит брат Харриса, — придя туда, мы потеряли часть самих себя, как будто бы лишились невинности, мне кажется, я буду наказан за то, что видел то, чего не следует видеть".
Отметим и точное распределение ролей. В фильме, где каждый сыграл самого себя, не было проблем с актерами. Каждый из них рассказывает так, как будто бы он сам ожидал казни, а не ее зрелища.
Бессмысленно спрашивать, снят ли фильм "за" или "против", хотя, конечно, авторы не выдерживают абсолютного нейтралитета, особенно когда говорят с посторонним почетным гостем. И все же этот снятый "без соплей" фильм — тот самый случай, когда в ответ на вопрос, а какой же вывод делает режиссер, придется выслушать лишь очередное мнение.
Смысл фильма в одном. Мир изменился, если о ценности человеческой жизни напоминает не казнь убийцы, а обреченная борьба за его спасение.
АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ