В общем процессе интеграции российских нефтяных предприятий остались отдельные островки "незавершенки". Перспективы двух из них — АО "Татнефть" и Московского НПЗ — вызывают, пожалуй, наибольший интерес. Татария и Москва, в которых расположены эти предприятия, давно требовали нестандартного подхода в решении вопроса об их дальнейшей судьбе. И теперь, когда окончательно отпали все варианты стандартной интеграции добывающего АО и НПЗ, появилась возможность сказать о том, к чему же все-таки стремились региональные власти, пробивая проект учреждения финансово-промышленной группы "Мостатнафта".
По просьбе корреспондента Ъ об этом рассказали Александр Корсак и Шафкат Арсланов — кураторы проекта "Мостатнафты" со стороны, соответственно, правительств Москвы и Татарстана.
Принцип организации новой для российской нефтяной промышленности структуры можно выразить словами "мягкая интеграция". Значение второго слова более или менее понятно — это появившаяся возможность гарантированного сбыта нефти для производителя — "Татнефти" и гарантированных поставок для ее потребителя — Московского НПЗ (МНПЗ). Для татарских нефтяников "Мостатнафта" — это возвращение на московский рынок, на котором они действовали еще в 1992 году (до начала 1993 года "Татнефть" поставляла на Московский НПЗ 50-60% необходимой ему нефти). Московским переработчикам татарская нефть заменит поставки "Роснефти", которая теперь в связи с событиями последнего времени не может гарантировать стабильного обеспечения завода сырьем. ("Роснефть" недавно подтвердила отказ от своих обязательств перед Московским заводом.)
Что же касается самой по себе интеграции, то власти не отказывали своим предприятиям в этой возможности, поскольку прекрасно понимали ее необходимость. Однако принципиально не принимали минтоповского варианта — с образованием централизованных производственных структур. Как считает Александр Корсак, в силу своей должности — заместителя руководителя департамента транспорта и связи правительства Москвы — заинтересованный в нормальном функционировании городской транспортной инфраструктуры, чисто производственная интеграция Московского завода сделала бы город заложником одной компании. Следствием этого стал бы выход рынка нефтепродуктов из под контроля городских властей — МНПЗ работает целиком на город и фактически определяет ценовую ситуацию на городских АЗС. Точно так же правительство Татарстана не устраивал выход из под контроля "Татнефти" — предприятия, во многом определяющего состояние экономики республики. С этой точки зрения "Мостатнафта" устраивает обе стороны: с одной стороны, это полноценная производственная структура, включающая полный "нефтяной" цикл — от скважины до АЗС, а с другой, "Мостатнафта" изначально максимально диверсифицирована — регионы не замкнуты друг на друге полностью.
Как отметил Шафкат Арсланов, новую структуру предполагается учредить в виде ФПГ. Эта форма позволяет административно контролировать работу структуры, до тех пор пока она не заработает должным образом, вести речь о предоставлении ей определенных мер господдержки и, наконец, участвовать в ней предприятиям, которые в случае стандартной интеграции остались бы за бортом компании (например, банкам с московской стороны и "Татнефтехиминвест-холдингу" с татарской). Когда же производственный механизм будет отлажен, можно будет говорить о преобразовании ФПГ в "нормальную" нефтяную компанию вплоть до увеличения ее уставного капитала за счет госпакетов акций ее учредителей.
Однако эта перспектива далеко не ближайшего года — пока "Мостатнафта" не учреждена даже в виде ФПГ, и перечень ее учредителей существует только в виде предположений — гг. Корсак и Арсланов назвали только тех, кто и так на слуху: Московский НПЗ, Комбинат автообслуживания и "Татнефть". И напоследок еще раз подтвердили паритетность участия Москвы и Татарии в этом проекте.
АЛЕКСЕЙ Ъ-СУХОДОЕВ