В Санкт-Петербургском ТЮЗе состоялась премьера спектакля "Элеонора. Последняя ночь в Питсбурге" по пьесе итальянского драматурга Гиго де Кьяра. Главная героиня этой монопьесы — Элеонора Дузе, вспоминающая перед смертью свою жизнь. Спектакль о великой актрисе режиссер Роман Виктюк поставил как бенефис Ирины Соколовой — знаменитой травести, звезды ленинградского ТЮЗа времен Зиновия Корогодского.
Роман Виктюк появляется в Петербурге таинственно, неожиданно, и пока театралы ломают голову, когда же он успел что-то поставить, — исчезает, оставив после себя легкое облачко скандала. Однако в данном случае явление Виктюка если и было авантюрой, то осененной благородными целями. Он сделал спектакль про Актрису, ради Актрисы и для Актрисы. После изгнания из ТЮЗа Зиновия Корогодского одна из лучших петербургских артисток Ирина Соколова почти не играла больших ролей. Верный рыцарь комедиантов, Роман Виктюк дал Соколовой возможность доказать, что она принадлежит настоящему — причем вопреки вялой пьесе и торопливой режиссуре, представляющей собой не более чем дайджест общих мест фирменного стиля Виктюка.
Гибкий полуобнаженный торс томного юноши в женском гриме, кукла в пене белых кружев, синие кляксы на сером фоне декораций (художник Владимир Боер), соединение извилистых линий модерна и жестких стальных каркасов; пурпурные розы, рассыпанные по полу; меха, небрежно брошенные в ожидании Венеры; переливы бельканто, всхлипы рояля, шорох кринолина, танцевальный и прерывистый ритм движений — все так хорошо знакомо по другим спектаклям Виктюка, что местами грозит обернуться самопародией. И если это не происходит, то лишь благодаря Ирине Соколовой.
Актрисе, прославившейся в ролях комарика, кота в сапогах, гайдаровского мальчишки, конька-горбунка, кошки, которая гуляла сама по себе, олененка Бемби, Виктюк дал роль Элеоноры Дузе — великой Маргариты Готье, ибсеновской Норы, шекспировской Джульетты. Актерской темой Дузе была страдающая и жертвенная женственность, территория, на которую в силу специфики амплуа почти не вступала Соколова. К счастью, она не пытается играть Дузе. Соколова играет прежде всего комедиантку, положившую на алтарь своего безжалостного театрального божества все — семью, любовь, жизнь. И, конечно, она играет и себя, свою собственную актерскую судьбу. Имя Дузе произносится единственный раз, когда в финале Ирина Соколова называет дату и место смерти прославленной итальянки. На протяжении всего спектакля она остается просто Элеонорой, а ее именитые любовники Д`Аннунцио и Бойто — загадочными Габриэле и Арриго.
Впрочем, ни Арриго, ни Габриэле героиню Соколовой по-настоящему не интересуют. Как не интересует ее манерный юноша в блестящем облегающем трико, с длинными волосами и с серьгой в ухе, исполняющий хореографические вариации и призванный, вероятно, воплотить любовь, мечту и красоту (солист театра оперы и балета им. Мусоргского Сергей Басалаев). Единственный возлюбленный Элеоноры-Соколовой — театр. Она принадлежит ему душой и телом, отдается ему почти физически, экстатически распластывается на земле, целует сценические подмостки, обвивается вокруг стальных каркасов. "Я буду жить и умру комедианткой. И как можно избавиться от своей судьбы?" — говорит героиня Соколовой. Тема театра как религии и актерской профессии как служения становится главной в "Элеоноре".
Ирина Соколова в течение двух с половиной часов летает по причудливой траектории, набросанной Виктюком, как будто всю жизнь играла в пышных кружевных кринолинах и в узеньких туфельках на шпильках. Когда пьеса позволяет ей вспомнить об амплуа травести, она делает это с бенефисным блеском — изображая маленькую Дузе, Соколова сморкается в кружевной подол, детским жестом подбирает длинное платье, ковыряет в носу и говорит тонким голосом, который уже в следующей сцене обретает низкие волнующие обертоны. Показывая Дузе-Джульетту, она удерживается от соблазна играть шекспировские страсти всерьез. Джульетта получается у Соколовой почти пародийной — маленькой восторженной девочкой, чуть насмешливо взирающей на своего женственного балетного партнера.
Одна из лучших сцен спектакля сделана буквально на грани. Вместо афиш итальянской примадонны Ирина Соколова разворачивает старые афиши спектаклей Корогодского, в которых она сыграла свои знаменитые роли — "Бемби", "Наш, только наш", при этом подходит к самому краю рампы и с вызовом смотрит в зал. Зрители разражаются аплодисментами.
Финальный поклон поставлен Романом Виктюком традиционно — как балетный дивертисмент. Соколова танцует со своим юным партнером-профессионалом яростно и отчаянно, окрашивая весь танец чуть заметной иронией. Это, пожалуй, единственная сцена, когда изнеженный танцор не мешает, а помогает актрисе. Именно в этот момент режиссеру Виктюку прощают все его изыски и штампы — только за то, что он дал большую роль Ирине Соколовой. И тогда Соколова гордо принимает овации — за себя, за свою коллегу Элеонору Дузе и за всех комедианток на свете.
КАРИНА Ъ-ДОБРОТВОРСКАЯ