Несколько залов в Центре Жоржа Помпиду отданы на четыре месяца большой ретроспективной выставке Роберта Морриса (Robert Morris). Масштабные и лаконичные объекты художника, за 35 лет отдавшего дань почти всем модным направлениям современного искусства, были привезены в Париж из различных коллекций американских музеев.
Роберт Моррис, 64-летний уроженец Канзаса — не самый знаменитый американский художник, однако на протяжении многих лет весьма активной творческой деятельности его имя ассоциировалось с главными фигурами в истории современного искусства. На выставке совсем не представлены его ранние живописные абстрактные работы, благодаря которым в шестидесятые годы он стал достаточно широко известен. Экспозиция состоит исключительно из крупных объектов (в основном разнообразных деревянных ящиков) и пространственных композиций, в которых рамы и зеркала вовлекают зрителя в занятную игру с собственным отражением.
Роберт Моррис — очевидный интеллектуал: сопроводительные тексты в каждом из залов его ретроспективы содержат не только биографические данные и многословную интерпретацию его лаконичных работ, но и пестрят именами известных авторитетов от искусства и философии. Судя по ним, на художника последовательно и постоянно кто-нибудь оказывал серьезное влияние: Марсель Дюшан, Томас Беккет, Джексон Поллок, Джон Кейдж, Мишель Фуко и Людвиг Витгенштейн. С одними он солидаризировался, с другими полемизировал. В разное время он отдал дань абстракционизму, минимализму, хореографии, сценографии, перформансам, деконструкции и концептуализму. Можно было бы даже проводить на его выставке показательные занятия клуба юных искусствоведов, правда, пришлось бы часто прибегать к прямым аналогиям — вот резаный войлок, но не совсем такой, как у Бойса, вот композиция из огромных кувшинов, но пластмассовых, а не керамических, как у Кунеллиса, вот стеклянный куб — пример фиктивной формы, вот датчик с записью кардиограммы, называется "Автопортрет", а вот обнаженная фигура, вписанная в букву I — самая известная работа "I-Box" периода минимализма и сотрудничества с Дональдом Джаддом, вот лабиринт, ведущий, понятно, в никуда.
То, что все работы, представленные на выставке, достаточно однообразны, а их интерпретация почти всегда очевидна, не должно особенно смущать. Явная вторичность и своего рода иллюстративность произведений Морриса не закрыли ему двери ни в крупные американские национальные музеи, ни в энциклопедии современного искусства и даже благополучно привели в зените карьеры к очень престижной и фундаментальной экспозиции в крупнейшем европейском музее. Его образцово-показательное творчество вдохновило критиков на глубокомысленные и виртуозные тексты — и в солидном каталоге, и в обстоятельном пресс-релизе, и в пояснительных записках к каждому разделу экспозиции, и в рецензиях в прессе, которые обязательны для любой большой экспозиции, — причем каждому из писавших удалось блеснуть эрудицией и пониманием истинной сущности поисков современного искусства.
Вся эта критическая документация к выставке очень помогает посетителям, блуждающим в рассеянном недоумением среди многозначительных академично-холодных объектов Морриса. Чтение обстоятельных текстов не столько помогает им что-то понять в творчестве американского художника, сколько убеждает, что они находятся в настоящем музее, куда ходят с исключительно познавательными целями. В конце концов ретроспективу Морриса осматривать не более скучно и не менее полезно, чем многочисленные залы с натюрмортами "малых голландцев" или полотнами "малых кубистов" в других музеях.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА
Выставка продлится до 23 октября.