На днях истек двухнедельный срок, предоставленный первым вице-премьером Олегом Сосковцом двум энергетическим компаниям — РАО "ЕЭС России" и "Иркутскэнерго" — для разрешения их многолетнего конфликта. Конфликт этот на первый взгляд выглядит чисто имущественным — стороны никак не могут определить, кому должны принадлежать три гидроэлектростанции и сеть высоковольтных электропередач на территории Иркутской области. Однако отсутствие решения по нему может привести к последствиям, которые первый вице-премьер назвал "второй Чечней, только на экономическом уровне".
Почему судьба трех станций так важна для энергетиков
Все началось три года назад, когда выполнение августовского указа президента #923 от 15 августа 1992 года об особенностях приватизации в области электроэнергетики стало невозможно в полном объеме из-за специфического положения иркутской энергосистемы. Президентский указ предусматривал передачу формируемому РАО "ЕЭС России" крупных электростанций, подстанций и линий электропередач свыше 220 кВ, которые должны были стать основой единой энергосистемы России. Соответственно, РАО приобретало статус национальной энергокомпании с функциями уполномоченного государством оператора оптового рынка электроэнергии (что было обусловлено определением энергетики как естественной монополии).
Однако иркутские энергетики пошли своим путем: региональная энергосистема — "Иркутскэнерго" — успела акционироваться до выхода указа вместе со всеми станциями и передающей инфраструктурой. Таким образом, РАО ЕЭС не удалось сформироваться в первоначально предусмотренном составе, из него автоматически выпали три крупные ГЭС — Иркутская, Братская и Усть-Илимская. Более того, иркутскому примеру вскоре последовали и некоторые другие энергосистемы, оставив у себя крупных и эффективных энергопроизводителей. В итоге вместо предусмотренной указом 51 станции РАО получило в свое распоряжение меньше 30.
Все последующее время московское энергетическое начальство пыталось добиться исполнения президентского указа. РАО это было просто необходимо для выполнения своих обязанностей, поскольку от ответственности за функционирование единой энергосистемы его не освободили. Но все попытки до поры до времени были безуспешны. Главный "сепаратист" — АО "Иркутскэнерго" — был надежно защищен однажды принятым дальновидным решением губернатора Иркутской области Юрия Ножикова. Понимая толк в энергетике еще со времен руководства "БратскГЭСстроем" и заботясь о конкурентоспособности "своих" предприятий, он включил в федеративный договор пункт о необходимости согласования с местной администрацией любых вопросов по изменению статуса энергетических объектов. Именно этот пункт договора позволил "Иркутскэнерго" не только закрепить за собой три спорные станции, но и не передавать в уставной капитал РАО 49% своих акций (которые остались в фонде имущества Иркутской области).
Сколько веревочка не вьется, а конца по-прежнему не видно
В принципе это перетягивание каната могло бы длиться сколь угодно долго, если бы не одно обстоятельство — кризис неплатежей. Дешевые источники электроэнергии, оставшиеся в распоряжении регионов, помогали поддерживать за счет низких тарифов конкурентоспособность местной промышленности. В то же время энергодефицитные регионы вынуждены закупать энергию на оптовом рынке, тарифы которого оказались гораздо выше именно в силу отсутствия на нем половины "дешевых" станций. Более того, эти тарифы еще больше возрастали из-за естественного желания энергетиков компенсировать долги неплатежеспособных потребителей путем взвинчивания тарифов для платежеспособных (часть которых тем самым сразу переходила в разряд неплатежеспособных). Возник порочный круг, разорвать который РАО предложило полным выполнением указа президента 1992 года. Следствием вывода на рынок всех крупных производителей, по расчетам специалистов РАО, должно стать снижение тарифов на оптовом рынке примерно на 10%.
Эта цифра и стала решающим аргументом для решительного заявления Олега Сосковца. Точнее не столько она сама по себе, сколько вполне конкретная возможность разрядить кризисную ситуацию на Дальнем Востоке. Судя по всему, РАО "ЕЭС России" решило провести двухходовую комбинацию, начав с обещания улучшить ситуацию в Приморье. Энергопотребители в этом регионе должны в значительной степени дотироваться Москвой, но отсутствие средств в бюджете и реальных поступлений потребителям привели к резкому обострению в Приморье экономического и социального положения. Поэтому Москве остро необходимо снизить нагрузку на бюджет, и РАО ЕЭС, видимо, пообещало резко снизить тарифы АО "Дальэнерго" за счет собственных резервов.
Резервы же у РАО должны появиться после вывода всех электростанций на оптовый рынок. Соответственно, второй ход этой комбинации — требование помощи от федеральных властей в борьбе с "Иркутскэнерго". Судя по решению межведомственной рабочей группы по преодолению платежного кризиса под председательством заместителя министра экономики РФ Якова Уринсона, эта помощь уже "начала поступать" (см. справку). Однако как это часто бывает, решение одного правительственного органа еще не означает решение проблемы. Видимо, "Иркутскэнерго" вкупе с областной администрацией отчаянно сопротивляются, поскольку спасать другой регион, жертвуя собственным, им не очень хочется.
АЛЕКСЕЙ Ъ-СУХОДОЕВ