Как уже сообщал Ъ, объединение "Круглый стол бизнеса России" подготовило проект Хартии российского бизнеса, который будет вынесен на обсуждение 2-го Конгресса российских предпринимателей. Смысл хартии в том, что предприниматели, озабоченные ростом насилия и проникновением криминальных структур в российский бизнес, призывают друг друга к соблюдению общих этических принципов, нарушение которых должно повлечь всеобщее осуждение деловым сообществом и меры "вплоть до бойкота".
Текст хартии вызывает смешанные чувства. С одной стороны, умиление: предприниматели протягивают друг другу оливковые ветви, затягиваются "трубкой мира" и торжественно клянутся перейти с такого-то числа к честным способам конкуренции. С другой стороны, та же самая идиллическая картинка вызывает ощущение абсурда. Разберем по пунктам (их немного) те тенденции в российском бизнесе, которые столь тревожат его представителей.
Пункт первый. Авторы документа (как указано в пресс-релизе, это эксперты КСБР) призывают "воздерживаться от насилия или угрозы насилия как способа достижения собственных целей или в интересах третьих лиц". Для воспитанных в традициях партголосования советских людей слово "воздерживаться" означает: ни "за", ни "против". С точки же зрения семантики — "воздерживаться" значит не предпринимать каких-либо действий. В этом случае выражение "воздержание от насилия" звучит несколько двусмысленно: мол, хоть и очень хочется, но мы теперь в завязке... Кстати, именно эта посылка, по сведениям Ъ, вызывала большие споры среди членов КСБР: многие полагают, что, подписав хартию, они признали бы, что прежде пользовались методами, от которых теперь обязуются воздерживаться.
Теперь о самом предмете воздержания. Поскольку ни мордобой, ни метание пирожными не считаются в деловых кругах эффективным способом разрешения проблем, то под насилием здесь скорее всего подразумеваются серьезные преступления — умышленное убийство из корыстных побуждений, ст. 102 п. "А" УК РФ, похищение, ст. 126.2 УК РФ, пытки и нанесение тяжких телесных повреждений, ст. 108 УК РФ и ряд других. Все вышеупомянутые деяния, а также угроза их исполнения, совершенные в интересах третьих лиц, в большинстве случаев означают, что имел место преступный сговор и групповое преступление, то есть "при отягчающих обстоятельствах".
Пункт второй: рекомендуется "не прибегать к недобросовестным формам ведения деловых операций, связанных с обманом и умышленным нанесением ущерба своему контрагенту, фальсификацией качества товара или предоставляемой услуги, а также сообщением ложных сведений о себе, своей организации или своих партнерах". Этот пассаж отражен в целой серии антимонопольных законов, а также в статье 147 УК РФ ("мошенничество"), под которую с успехом можно подвести любое из вышеперечисленных деяний.
Наконец, в третьем пункте предлагается "не участвовать, не способствовать и не побуждать других к участию в криминальных формах бизнеса, наносящих вред обществу и/или окружающей среде, а также в легализации доходов от указанных видов бизнеса и денежных средств, имеющих незаконное или сомнительное с точки зрения этики бизнеса происхождение". Под криминальными формами бизнеса обычно подразумеваются наркобизнес (ст. 224 УК РФ), торговля оружием (ст. 218 УК РФ), рэкет (ст. 148 УК РФ), сводничество и содержание притонов (ст. 226 УК РФ). Легализация доходов от этих занятий также находится в ведении милиции и налоговой полиции.
Итак, каждое из перечисленных деяний занимает свое место в уголовном, антимонопольном или налоговом законодательстве, и за каждое из них предусмотрена своя мера ответственности (срок или штраф). Остается разобраться, в чем, по замыслу авторов проекта, радикальное преимущество наказания провинившихся согласно хартии ("вплоть до бойкота") перед действующим Уголовным кодексом и теми мерами, которые вправе наложить ГКАП, Госналогинспекция и другие правоохранительные органы.
Бойкот как мера пресечения
Идея бойкота лежит в основе любого наказания: общество отказывается от всякого человеческого общения с осужденным и отправляет его в лагерь, где его собеседниками и партнерами становятся товарищи по камере и тюремный надзиратель. Элемент бойкота можно найти даже в исключительной мере наказания.
С точки зрения житейской логики наказание преступника общественным порицанием и бойкотом выглядит абсурдно. Во-первых, трудно себе представить, что убийцы предпринимателя озабочены грозящим им бойкотом: первая их забота — замести следы и скрыться от милиции. По той же причине, кстати, сложно применить к ним подобное наказание, поскольку остается неясным, кого бойкотировать.
Во-вторых, как отмечали отдельные эксперты и средства массовой информации, в России ежегодно убивают тысячи людей-- зачем, собственно, поднимать шум именно по поводу бизнесменов? Разница между "бытовухой" и заказным убийством предпринимателя лишь в величине ставки. Однако чем выше ставка, тем выше процент комиссионных у исполнителя. Таким образом, заказные убийства предпринимателей сами превращаются в прибыльную отрасль предпринимательства. То же касается других деяний, от которых КСБР предлагает воздерживаться: криминальные виды бизнеса имеют вполне сформированные рынки сбыта, разветвленную инфраструктуру и высокие обороты. Таким образом, авторы хартии замахнулись — ни много ни мало — на целые отрасли, с которыми, не секрет, часто так или иначе бывают связаны даже представители легального бизнеса.
Зачем это нужно
Известные представители бизнеса, опрошенные Ъ, были почти единодушны в своем отношении к хартии. Выражая некоторое сомнение в работоспособности подобного документа, все сходились в том, что "нечто подобное" было необходимо создать. Эта позиция, как и само появление текста хартии, свидетельствует о состоянии отчаяния, в котором пребывают предприниматели после волны убийств и громких скандалов, связанных с финансовыми мошенничествами. С одной стороны, государство демонстрирует полную неспособность защитить предпринимателей, от которых зависит процветание экономики, с другой — сами предприниматели признают, что криминал зачастую коренится в предпринимательской среде. Профессия бизнесмена и так небезопасна, к тому же все это наносит огромный ущерб репутации российского бизнеса. По замыслу авторов, хартия должна стать первым шагом к объединению "белого" бизнеса, созданию кодекса поведения бизнесменов и приданию им респектабельного облика. Кстати, подписавшие хартию могут оказаться в выигрыше, продемонстрировав свою фамилию под хартией зарубежным партнерам.
Однако как часто бывает, полезная инициатива может выродиться в чисто пропагандистскую кампанию, из которой отдельные лица постараются вынести собственный моральный, политический или предпринимательский выигрыш — например, продемонстрировать властям и общественности свою лояльность и благонадежность. Кроме того, возникает вопрос процессуального порядка: этично ли выносить общественное обвинение человеку, вина которого еще не доказана в суде? Ведь прежде чем кого-то наказать, надо его обвинить, а затем и доказать его вину — а это процесс довольно сложный, требующий определенного времени и подготовки, в том числе юридической. И орган, которому будет поручен контроль за соблюдением принципов хартии, может стать механизмом простого сведения счетов между "своими" и "чужими" — то есть приближенными к руководству КСБР и их конкурентами.
ВЛАДИМИР Ъ-ГЕНДЛИН